Лунный камень

— Брошу съ этой же минуты, отвтилъ я.

— Если послдствія будутъ т же, что въ іюн прошлаго года, сказалъ Ездра Дженнингсъ, — если вы опять станете страдать безсонницей, какъ страдали тогда, мы выиграемъ первый шагъ. Состояніе вашихъ нервовъ будетъ нсколько сходно съ тмъ, въ которомъ они находилась въ день рожденія миссъ Вериндеръ. Если намъ удастся хоть приблизительно возобновить домашнюю обстановку, окружавшую васъ въ то время, и если вамъ удастся занять вашъ умъ различными вопросами относительно алмаза, волновавшими васъ въ прежнее время, то вы придете приблизительно въ то же самое тлесное и душевное состояніе, въ которомъ опіумъ захватилъ васъ прошлаго года. Въ такомъ случа мы можемъ питать весьма основательную надежду на то, что вторичный пріемъ его повлечетъ за собой въ большей или меньшей степени повтореніе тхъ же самыхъ послдствій. Вотъ мое предложеніе въ нсколькихъ словахъ, на скорую руку. Теперь вы увидите чмъ оно оправдывается.

Онъ взялъ одну изъ лежавшихъ возл него книгъ и развернулъ ее на страниц, заложенной полоской бумаги.

— Не думайте, что я стану докучать вамъ лекціей физіологіи, оказалъ онъ:- я считаю своею обязанностью ради насъ обоихъ доказать, что прошу васъ подвергнуться этому опыту не въ силу какой-нибудь теоріи собственнаго изобртенія. Взглядъ мой оправдывается общепринятыми основаніями и признанными авторитетами. Подарите мн пять минутъ вниманія, а я покажу вамъ, что мое предложеніе, при всей кажущейся фантастичности его, освящается наукой. Вотъ, вопервыхъ, физіологическій принципъ, на основаніи котораго я дйствую, изложенный самимъ докторомъ Карпентеромъ. Прочтите про себя.

Онъ подалъ мн полоску бумаги, заложенную въ книгу. На ней была написаны слдующія строки:

«По многомъ основаніямъ можно думать, что всякое чувственное впечатлніе, однажды воспринятое познавательною способностью, отмчается, такъ сказать, въ мозгу, и можетъ воспроизводиться въ послдствіи, хотя бы умъ и не сознавалъ его присутствія въ теченіи всего промежуточнаго времени.

— Ясно ли до сихъ поръ? спросилъ Ездра Дженнингсъ.

— Совершенно ясно.

Онъ подвинулъ ко мн развернутую книгу и указалъ параграфъ, подчеркнутый карандашомъ.

— Теперь, сказалъ онъ, — прочтите вотъ этотъ отчетъ объ одномъ случа, по-моему, прямо относящемся къ нашему положенію и къ опыту, на который я васъ подбиваю. Прежде всего замтьте, мистеръ Блекъ, что я ссылаюсь на величайшаго изъ англійскихъ физіологовъ. У васъ въ рукахъ физіологія человка, сочиненіе доктора Элліотсона; а случай, приводимый докторомъ, подтверждается извстнымъ авторитетомъ мистера Комба.

Указанный мн параграфъ содержалъ въ себ слдующее:

«Докторъ Абель сообщалъ мн», пишетъ мистеръ Комбъ, — «объ одномъ Ирландц, который состоялъ носильщикомъ при магазин и въ трезвомъ состояніи забывалъ что онъ длалъ пьяный; но выпивъ снова, припоминалъ поступки совершенные имъ во время прежняго опьяненія. Однажды, будучи пьянъ, онъ потерялъ довольно цнный свертокъ, а протрезвясь, не могъ дать о немъ никакого отчета. Въ слдующій же разъ, какъ только напился, тотчасъ вспомнилъ, что оставилъ свертокъ въ одномъ дом, гд тотъ, на неимніемъ на немъ адреса, и хранился въ цлости, пока за нимъ не зашли.»

— И это ясно? спросилъ Ездра Дженнингсъ.

— Какъ нельзя боле.

Онъ заложилъ полоску бумаги обратно и закрылъ книгу.

— Теперь вы убждены, что я говорилъ не безъ авторитета для своей поддержки? спросилъ онъ:- если же нтъ еще, то мн стоитъ только пойдти къ этимъ полкамъ, а вамъ останется лишь прочесть параграфы, какія я вамъ указку.

— Я совершенно увренъ, сказалъ я:- безъ всякаго дальнйшаго чтенія.

— Въ такомъ случа, мы можемъ вернуться къ тому, что васъ лично интересуетъ въ этомъ дл. Я считаю своимъдолгомъ заявить вамъ все, что можно сказать противъ вашего опыта, равно какъ и въ пользу его. Еслибы въ ныншнемъ году мы могли воспроизвести условія вашей болзни точь-въ-точь, какъ они были прошлаго года, то физіологія порукой, что мы достигли бы того же самаго результата. Но это, надо сознаться, просто невозможно. Мы можемъ надяться лишь на приблизительное воспроизведеніе условій, и если намъ не удастся возвратить васъ въ прежнее состояніе, то попытка наша пропала. Если же вамъ это удастся, — а я надюсь на успхъ, — тогда вы повторите свои поступки въ ночь посл дня рожденія по крайней мр на столько, что убдите всхъ разсудительныхъ людей въ своей невинности, нравственной разумется, относительно покражи алмаза. Кажется, теперь, мистеръ Блекъ, я поставилъ вопросъ по всхъ сторонъ его возможно ясно. Если же осталось еще нчто неразъясненное, укажите мн, и я разъясню вамъ, если это возможно.

— Я совершенно понимаю все, что вы объяснили мн, сказалъ я:- но, признаюсь, меня озадачиваетъ одинъ пунктъ, котораго вы мн еще не разъяснили.

— Какой же это?

— Я не понимаю самого дйствія опіума. Я не понимаю, какъ я могъ ходить внизъ по лстниц и вдоль по корридорамъ, отворять и задвигать ящики коммода и снова вернуться въ свою комнату. Все это проявленіе дятельныхъ силъ. Я думалъ, что опіумъ сначала одуряетъ, а потомъ клонитъ ко сну.