Лунный камень

— Никогда, отвчалъ мистеръ Мортветъ, — но вдь я слишкомъ присмотрлся къ индйскимъ фокусникамъ, чтобы не угадать въ этихъ людяхъ плохихъ и неискусныхъ подражателей. Если мой опытный глазъ меня не обманываетъ, они принадлежатъ скоре къ высокой каст браминовъ. Замтили ли вы, когда я объявилъ имъ, что узнаю ихъ даже переодтыми, какъ сильно они смутились, несмотря на все искусство, съ которымъ Индйцы умютъ скрывать свои ощущенія. Не могу только объяснить себ, какая тайна заставляетъ ихъ дйствовать такимъ образомъ. Она дважды преступили законы своей касты, — вопервыхъ, переплывъ чрезъ океанъ, вовторыхъ, переодвшись фокусниками. Въ Индіи это почитается ужаснымъ преступленіемъ. Но, вроятно, тутъ кроется какая-нибудь важная причина, съ помощью которой они сумютъ оправдать свой поступокъ въ глазахъ соотечественниковъ, вернувшись на родину, и возвратить свои утраченныя права.

Я онмлъ отъ удивленія. Мистеръ Мортветъ снова привился за свою сигару, а мистеръ Франклинъ казалось недоумвалъ про себя, на какомъ бы изъ трехъ иностранныхъ коньковъ своихъ подъхать къ знаменитому путешественнику. Наконецъ онъ ршился пустить въ ходъ свою италіянскую тонкость съ примсью здравой англійской положительности.

— Мн весьма не хотлось бы, мистеръ Мортветъ, началъ онъ, — безпокоить васъ нашими семейными длами, въ которыхъ вы, конечно, не можете принимать ни малйшаго участія, и о которыхъ я самъ говорю неохотно вн своего домашняго кружка. Но посл всего, что мн пришлось сейчасъ слышать отъ васъ, я считаю своимъ долгомъ, въ интересахъ леди Вериндеръ и ея дочери, сообщить вамъ нкоторые факты, могущіе послужить ключомъ къ разгадк таинственныхъ происшествій ныншняго дня. Я говорю вамъ конфиденціально, и надюсь, что вы этого не забудете.

Посл такого предисловія, онъ сталъ передавать индйскому путешественнику (употребляя на этотъ разъ свой ясный, отчетливый французскій способъ изложенія) все разказанное мн раньше на Пескахъ. И самъ невозмутимый мистеръ Мортветъ до такой степени заинтересовался разказомъ, что даже выпустилъ изо рта свою сигару.

— Теперь, спросилъ мистеръ Франклинъ, окончивъ свой разказъ, — что скажетъ на это ваша опытность?

— Моя опытность, отвчалъ путешественникъ, — говоритъ мн, что вы, мистеръ Франклинъ Блекъ, гораздо ближе бывали къ смерти чмъ я, и это сравненіе весьма сильное.

Теперь наступилъ чередъ мистеру Франклину ахать и удивляться.

— Неужели это такъ серіозно? спросилъ онъ.

— По моему мннію: да, отвчалъ мистеръ Мортветъ. — Посл всего разказаннаго вами я не сомнваюсь боле, что тайная причина, побудившая Индйцевъ преступить законы своей касты и могущая въ послдствіи послужить имъ оправданіемъ, заключается именно въ томъ, чтобы возвратить во что бы то ни стало похищенный алмазъ и снова украсить имъ чело своего четверорукаго идола. Эти люди будутъ съ терпніемъ кошки выжидать удобнаго случая и воспользуются имъ съ жестокостью тигра. Не могу понять какъ вы ускользнули отъ нихъ, сказалъ знаменитый путешественникъ, снова зажигая сигару и устремляя пристальный взглядъ на мистера Франклина. Вы разъзжали съ алмазомъ по Лондону, вы пріхали съ нимъ сюда, и вы еще живы! удивительно! Попробуемъ однако разъяснить это. Вдь вы, если не ошибаюсь, оба раза вынимали его изъ Лондонскаго банка среди дня?

— Среда благо дня, отвчалъ мистеръ Франклинъ.

— И на улицахъ было тогда людно?

— Конечно.

— Вы, безъ сомннія, заране предупредили леди Вериндеръ о времени своего прибытія къ ней? Вдь отсюда до станціи желзной дороги мстность довольно глухая. Поспли ли вы къ назначенному сроку?

— Я пріхалъ четырьмя часами ране.

— Съ чмъ васъ и поздравляю! сказалъ мистеръ Мортветъ. — А какъ скоро успли вы сдать алмазъ въ здшній городской банкъ?

— Я сдалъ его чрезъ часъ посл моего прізда съ нимъ сюда, и тремя часами прежде чмъ меня кто-либо ожидалъ здсь.

— Еще разъ примите мое поздравленіе! Ну, а возвращаясь съ намъ сюда изъ города, вы были одни, или нтъ?

— Мн пришлось хать въ сопровожденіи моего двоюроднаго брата, кузинъ и грума.

— Въ третій разъ позвольте васъ поздравить! Если когда-нибудь, мистеръ Блекъ, вамъ вздумается путешествовать за предлами цивилизованнаго міра, предупредите меня, я непремнно съ вами поду. Вы пресчастливый человкъ.

Тутъ я не выдержалъ. Въ моей англійской голов не вмщались подобныя вещи.

— Да неужели вы въ самомъ дл полагаете, сэръ, спросилъ я, — что Индйцы не задумалась бы при случа пожертвовать жизнью мистера Франклина, лишь бы выручать свой драгоцнный алмазъ?

— Вы курите, мистеръ Бетереджъ? спросилъ меня путешественникъ.

— Какъ же, сэръ, курю.

— А дорожите ли вы тою золой, что остается на дн вашей трубки?

— Нисколько, сэръ.

— Ну, такъ я вамъ скажу, что въ той стран, откуда пріхали эта люди, также мало дорожатъ жизнью человка, какъ вы дорожите золой вашей трубки. Еслибы тысяча людей преграждали имъ путь къ алмазу, и они были уврены, что могутъ убить ихъ безнаказанно, то, конечно, они ршились бы на это не задумавшись. Преступить законы касты почитается въ Индіи дломъ величайшей важности; а пожертвовать жизнью человка — на это смотрятъ какъ на пустяки.