Лузитанская лира

Кому завидный жребий в жизни выпал?Любой хулит средь суеты суетВсе, что ему на свете богоданно:Одним — отвратно зло, другим — желанно:Ни в чем опоры нет,—Мы ропщем, тем не мене,Хотя и сами в мире — только тени.Мечтает о двореВоитель жалкий в перерывах боя,Врагу готовя гибель и разгром,—А взысканный двором,Уставший лгать придворный,Деревню хвалит мыслью непритворной.Вздыхает земледелПод тяжестью оброка,Не видя в жизни прока,Как водится, с судьбою не в ладу:Клянет свою несчастную звезду,И чает лучшей доли,Повинностей терпеть не в силах доле.Печален мореход,Себя провидя тонущим в пучине,Вздыхает, вспомянув родимый дом,Но чуждая земляВдали полоской малою маячит,Манит его, суляИль серебро и злато,Иль путь туда, откуда нет возврата.Когда бы в смуте сейЯ жребий выбрать мог, хотя на время,И обрести покой —То жить в селе, в глушиПочел бы я тысячекрат блаженней:О, сколь утешней доля поселян,И сколь же зря кичитсяЗаконами столица:В ней правят алчность, злоба и обман,И неуместны свойстваТакие, как воздержность и спокойство.И Марсу может надоесть булат,

Коль много лет подряд,Ярясь и алча крови,Держать его подъятым наготове;В Нептуновой странеНе вечно же скитатьсяПо зыбкому кладбищу смельчаков:Зачем не отдохнуть быТому, кто искушал ветра и судьбы.Церере услужать —Такой удел желанен.Служи Дионису, Диане, Фебу,В заботах сельских упражняй свой ум.Сошник вонзая в пласт родного поля,Шагает аккуратно, не спеша,Поющий поселянин,Гоня волов, — а после, за труды,Скотине даст барды́.Приходят сроки сева:Направо и налевоЛожатся зерна в тучный чернозем;Пшеницу нежно принимает лоноКормилицы-земли,И в ней, взлелеяно теплом и влагой,Пускает корни цепкие зерно,И к небу шлет оноРостка зеленый высверк:Пшеница вновь выходит на поля,Веселая, живая,Надежды земледелу подавая.Вот — возникает из земли росток,Выходит, рвется вверх упрямый стебель,Настойчивый, как трудное дитя,—Все силы к небу бросив,Метелками колосьевТопорщатся ростки;Колосья соком полнятся молочнымПод панцирем, — непрочным,Но отвращающим и хлад, и зной;Затем приходит летнее бездождье,Теперь уже зерно

Спасти от птичьих клювов мудрено,И затвердевший колосБлюдет природа-мать,Ему творя защитою — щетину;Колючие и твердые усы;Пусть птахи непокорноАтаку длят на лакомые зерна —Ущерб для урожая невелик;Колышется под нежным ветром нива,И только ждут поля,Когда пшеницы златоСерпом крестьянским будет чисто сжато.Тому же, кто пасти берется стадоВ долине, на лугу,—Ручаться я могу,Тому иного ничего не надо.Отрады пастухаРавнять ни с чем не должно,—Занятие какоеСтоль умножает мысли о покое?Узри: среди полейКозлятки веселятся,Топча цветы жестокоНа берегу хрустального потока,Поблизости от юных ивняков,Без нежных чьих отростковВоспитывать не следует подростков.Увидь, как бродят овцыВблизи своих ягнят.—И сильные, откормленные овныВедут бои бескровныЗа право старшинства;Пастух бряцает на несложной лиреИ, чужд мирских забот,Об Амариллис ласково поет.Узри жеманство тёлок,Столь резвых по весне,Узри быка, что защищает стадо,Который, если надо,Готов вонзить рога

В любого ненавистного врага.Узри в другое время,Как поединком заняты тельцы,Свирепые бойцы,И, кто уступит в битве,Тот спрятаться готов,Стыдом терзаем, в зарослях кустов.Доволен поселянинСпокойным созерцаньем сих забав;Его придворный блеск ничуть не манит,В нем чист и ясен дух,—Ему не ранит слухНаушник, замышляющий коварствоПротиву всех и вся;И Зависть на него не обращаетСвой ядовитый зрак,А также — тягостная жажда златаЕму не отравляет каждый шаг,Напротив, он спокоен, весел, благ.Доступная для зрения округа —Предел его мечты;Он с родиной разлуки бы не вынес,Он рек чужих вовеки не видал —Но знает свой ручей.Что лижет серебристою волнойЗеленый берег заливного луга.Он влагу Вакха не приучен питьИз золотых, причудливых сосудов;Его сосуд — ладонь,Он пьет пригоршней влагу родника;Еще — парное млекоПолезно для желудка человека.Сбирает он плодыС дерев, своей насаженных рукою,И сих плодов ему угоден вкус;Он засыпает в древней сени дуба,Уютно убаюкан пеньем птиц.На травы легши ниц,—И в грезах беспечальныхПод песню вод хрустальных

Спокойно спит, пока реки струяМеж галек мчит то жалостно, то гневно,Прекрасна повседневно,—А средь листвы древесВлюбленный ветер дышит,Ласкает ветви, гладит и колышет.Его не будят горны поутру,И криков капитанаОн над собою слышать не привык,—Ему приход рассветаВещают петухи,Когда Аврора, о Тифоне плача[95],Покроет сладким жемчугом росыЛеса, луга и долы,—И селянин, восстав, бредет на всполье,Там тяжкий труд, но там же и приволье.Из сердца песня льется у него,И он поет нередко;Он большего коварства не творит,Чем по лесам на птиц ловушки ладить,Капканы на зверей,На рыбу ставить верши у затонов;Он так ведет дела,Чтоб не касаться и не ведать зла.Живет он, — не затем ли,Чтоб дедовские земли,Подвигшие его на жизнь и труд,Последний предоставили приют.В начале дней я жил подобной жизнью,Не ведая любви,И, сельскому обычаю в угоду,Еще хранил свободу,—Теперь, приявши жребий городской,Я утерял покой,Я ныне стал скитальцем,Изгнанником, отверженцем, страдальцем.Но сравнивать себяС собой нельзя, пожалуй:Днесь — взрослый муж, а прежде — мальчик малый.Увы, мы не равны;День Лета не подобен дню Весны.