Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика

– У нас двое сыновей: семь и десять лет. И сейчас я живу только ради них. Но после нашего разрыва они остались с ним. У нас так принято: дети в случае развода родителей остаются с отцом. Я знаю, что они не нужны ему. Он просто манипулирует ими, чтобы я вернулась к нему. Я боюсь этой болезни. Не знаю, как буду жить дальше. Но я верю, что все страдания и болезни даются нам не просто так. И в другом мире, куда мы все попадем после смерти, мы получим за это награду. Поэтому я должна достойно пройти это испытание, чем бы оно ни закончилось.

– Какой ужас, – я не смогла больше молчать и прятать эмоции: – Бедные женщины!

– Ты не права. У нас есть семьи, которые живут очень хорошо. Все зависит от мужчины. Мой папа – прекрасный человек, он ни разу в жизни не поднимал руку ни на маму, ни на нас, своих детей. И до сих пор носит маму на руках. Я никогда не слышала, чтобы они ссорились или кричали. Когда я хожу на базар и вижу, что муж и жена вместе делают покупки, он помогает ей носить тяжелые сумки, я так завидую этим женщинам. У меня никогда такого не было. Муж вечно был всем недоволен, кричал, оскорблял, помыкал и унижал меня.

– И что ты будешь делать дальше?

– Я не вернусь к нему, что бы ни случилось. Рядом с ним мне не будет жизни, и рано или поздно я все равно заболею. Даже если сейчас окажусь здоровой. Я не могу расслабиться в его доме, я всегда в напряжении. Я живу только ради детей. И благодарю за них Аллаха. Они – смысл моей жизни.

Вот моей тете Аллах не дал детей. Она была беременна мальчиками-двойняшками. У нее был муж и хорошая налаженная жизнь. Но роды прошли неудачно – дети родились мертвыми. Врачам еле удалось спасти ее жизнь. Сделали экстренную операцию, вырезали матку. В тот же день она узнала, что больше не сможет забеременеть. Это был самый страшный удар.

Муж сразу же ушел от нее. Даже ни разу не пришел к ней в больницу, после того как обо всем узнал. Не объяснил по-человечески, что не сможет жить без детей, не поддержал, не помог. Он быстро женился на другой женщине, а моя тетя так и не вышла замуж. Всю жизнь она прожила рядом с нами, племянниками, и отдавала нам всю себя. Она такая добрая, заботливая, хорошая. Даже наши соседи приняли ее как родную и все время зовут в гости. Не знаю, за что ей такое наказание.

У меня есть дети, и это главное в моей жизни. Я добьюсь того, чтобы они жили со мной. По суду или каким-либо другим способом. Но думаю, что он сам скоро мне их отдаст – они ему только мешают. Он никогда ими не занимался. Дети для него всего лишь эффективное средство, при помощи которого можно мной управлять. Он понимает, что мальчики нуждаются в матери, и того времени, что мы проводим вместе в выходные, конечно, недостаточно. Но я уверена, что скоро этот вопрос решится.

У меня волосы встали дыбом от ее рассказа. Оказывается, все, что я когда-то видела в восточных фильмах, оказалось правдой. И, несмотря на то, что на дворе двадцать первый век, они все еще живут по каким-то древним законам. Относятся к женщинам хуже, чем к собакам. Позволяют себе все, что им вздумается, и полностью забирают у жен свободу.

Я верила, что каждый человек появляется в нашей жизни не случайно. Если уж эта девушка при всех ее проблемах смогла набраться смелости и уйти от мужа, то мне должно быть стыдно жалеть себя и лить слезы по Никите. Я не могла позволить себе тратить жизнь на эту Санта-Барбару и теперь готова была сделать все, чтобы оставить это в прошлом, – отныне мне не нужны якоря, цепляясь за которые, я могу оставаться в привычной зоне комфорта.

* * *

С того дня что-то внутри меня перевернулось и мысли о Никите уже не вызывали прежних эмоций. Я будто под другим углом посмотрела на свою жизнь и поняла, что, на самом деле, я – счастливый человек. И главное, что у меня есть, – это свобода выбора: как выглядеть, на какую работу устроиться, за кого выйти замуж, как себя вести, с кем общаться…

А вот у Камилы поводов для радости пока не было. На следующее утро после госпитализации ей сделали пункцию, чтобы подтвердить или опровергнуть предварительный диагноз. Несколько дней бедная девушка не могла ни ходить, ни сидеть. Мы приносили ей еду в постель, но она отказывалась от пищи: от постоянной головной боли она не могла даже есть. В сутки ей приходилось выпивать пять литров воды, чтобы восполнить объем жидкости в спинном мозге. И самое неприятное заключалось в том, что результаты этого анализа готовятся десять дней. А ведь от них будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь.