Мальчик глотает Вселенную

Бри Дауэр – это та самая мать шестерых детей, которая обежала вокруг Айерс-Рок 1788 раз в 1988 году, чтобы отпраздновать двухсотлетие Австралии и собрать деньги для квинслендских девочек-скаутов. Не самые лучшие двадцать строк, которые я когда-либо писал. Моя история начинается с криворукого вступления: «Жизнь Бри Дауэр бежала кругами по кругу», и от этой отправной точки я лью дальше воду о том, как она бросила свою тупиковую работу секретаря в агентстве недвижимости и после долгих скитаний нашла свою цель в жизни, бегая «кругами по кругу» в Улуру.

– Вам лучше поторопиться, – говорит Джудит Кампезе. В ее голосе присутствуют британские королевские нотки, как у какой-то копии принцессы Дианы, если бы принцесса Диана управляла модным магазином «Фосси».

– Благодарю за совет, – отвечаю я.

– Просто поспешите, – говорит она. – Не могли бы вы вкратце ознакомить меня с вопросами, которые собираетесь задать мистеру Брозу?

– Это не совсем в духе нашей редакционной политики – раскрывать вопросы до интервью.

– Хотя бы примерно? – вздыхает она.

Ну, я думаю, что начну с нежного удара ножом для колки льда: «Что ты сделал с Лайлом, хитрожопая старая скотина?», а затем переберусь к «Где мой гребаный палец, грязное животное?».

– Примерно? – произношу я. – «Кто вы? Чем вы занимаетесь? Где? Когда?»

– «Зачем?» – продолжает она.

– Как вы догадались?

– О, это хорошие вопросы, – говорит она. – Ему действительно есть что рассказать о том, почему он делает то, что делает. Это его вдохновит.

– Ну что ж, Джудит, я с нетерпением жду интервью, чтобы узнать, почему он делает то, что делает.

На другом конце зала я вижу Брайана Робертсона, направляющегося в мою сторону и сверлящего меня взглядом, кипящего от возмущения так, что ему не помешал бы отводной клапан.

– Мне пора, Джудит, – говорю я, вешаю трубку и возвращаюсь к тексту о Бри Дауэр.

– Белл! – рявкает Брайан с расстояния тридцати метров. – Где кусок про Титуса Броза?

– Я как раз к нему собираюсь.

– Смотри, не облажайся, – ворчит он. – Рекламные агенты говорят, что он может прийти к нам с довольно серьезными рекламными деньгами. Почему ты все еще здесь, за своим столом?

– Я заканчиваю историю о Бри Дауэр.

– Это та чокнутая из Улуру?

Я киваю. Он читает статью через мое плечо, и мое сердце замирает на мгновение.

– Ха! – Он улыбается. Я осознаю, что никогда раньше не видел его зубов до этого момента. – «Жизнь Бри Дауэр бежала кругами по кругу»! – Он похлопывает меня по спине своей тяжелой толстой рукой. – Чистое золото, Белл. Чистое золото!

– Брайан, – говорю я.

– Чего? – спрашивает он.

– Я думаю, что смогу написать для вас действительно крутую историю про Титуса Броза.

– Отлично, малыш! – восклицает он с энтузиазмом.

– Но это не простая история для меня…

Меня прерывает Дэйв Каллен, кричащий через весь зал от криминального отдела.

– Босс, мы только что получили комментарий от комиссара! – орет он.

Брайан кидается к нему.

– Мы поговорим, когда ты вернешься, Белл, – бросает он, обернувшись. – Заканчивай с Брозом как можно быстрее.

* * *

Я жду такси, чтобы ехать в Беллбоури. Это в сорока минутах езды на машине отсюда, в дальних западных пригородах. Я должен быть там через тридцать. Я смотрю на свое отражение в стеклянной входной двери нашего здания. На мне слишком свободный черный пиджак, который я сдернул с вешалки для запасной одежды в новостном зале. Руки – в его глубоких карманах. Разве в восемнадцать лет я выгляжу сильно по-другому, чем в тринадцать? Волосы длиннее. Вот и все. Те же худые руки и ноги. Та же нервная улыбка. Он меня сразу узнает. Он заметит мой отсутствующий палец и свистнет в секретный свисток, который слышат только собаки и Иван Кроль; и Иван Кроль потащит меня в рабочий сарай за особняком Титуса Броза, и там отрубит мне голову ножом, и моя голова все еще будет работать, отделенная от тела, и я смогу ответить ему, когда он станет почесывать подбородок и спрашивать меня: «Зачем, Илай Белл? Зачем ты сюда приперся?» И я отвечу, как будто я Курт Воннегут: «Тигр должен охотиться, Иван Кроль. Птица должна летать. А Илай Белл должен сидеть и ломать голову – зачем, зачем, зачем?»

Маленький красный седан «Форд-Метеор» с громким визгом тормозит передо мной.

Кэйтлин Спайс толчком открывает пассажирскую дверцу.

– Садись! – рявкает она.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Просто полезай в машину, Илай Белл! – говорит она.

Я проскальзываю на пассажирское сиденье. Закрываю дверцу. Кэйтлин жмет на акселератор, и меня отбрасывает на спинку кресла, когда мы врываемся в поток машин.

– Иван Кроль, – говорит она, держа руль правой рукой, а левой протягивая мне папку из манильской бумаги, в которой лежат ксерокопии каких-то документов под полицейским снимком Ивана Кроля, сделанным когда-то при аресте.

Она поворачивается ко мне, и солнце освещает в контражуре ее волосы и лицо через водительское окно, и ее идеальные зеленые глаза глубоко погружаются в мои собственные.

– Расскажи мне все.