Маньяк и тайна древнего русского клада

Только выйдя из этого, «готовящегося разрушиться», дома и оказавшись уже на улице, Копылин смог спокойно выдохнуть и более уверенным шагом проследовал к оставленному им возле покосившегося палисадника внедорожнику. Небрежно забросив женщину в объемный багажник, бандит с угрюмым видом устроился на место водителя, самоотверженно стараясь сохранять спокойствие, пока находился в ожидании своего высокомерного и надменного друга; тот не заставил себя долго ждать и, слегка прихрамывая на подстреленную американским спецназовцем ногу, вышел на улицу и через несколько секунд расположился на удобном пассажирском сидении.

– Ну?! – тут же воскликнул он с недовольным видом, искоса посматривая из-под своей фетровой кепки. – Чего, Буйвол, ждешь? Особого указания? Так вот оно тебе – поезжай.

Никак не выказывая своего негативного отношения к провокационным проделкам своего тщедушного повелителя, Копылин послушно повернул ключ в замке зажигания и, включив передачу, повел машину прочь от этого, в один миг ставшего таким страшным, места. Не желая больше испытывать на себе негативные эмоции своего своенравного предводителя, управляющий машиной бандит тут же направил ее в сторону лесного массива, располагавшегося между городом Иваново и селом Китово. Еще со старых, давно минувших в лету, девяностых годов, у провинциальных преступников там имелось одно довольно излюбленное местечко, не так далеко отстоящее в стороне от проезжей части, но из-за своей дурной славы избегаемое всеми нормальными обывателями.

Посередине дорожного отрезка пути имелся небольшой, поросший травой съезд, ведущий к малопосещаемой части лесопосадки. Имеющий высокую посадку внедорожник без затруднений справлялся с непроходимой местностью и через пару километров остановился на залитой солнечным светом, но вместе с тем какой-то мрачной поляне. Водитель заглушил транспортное средство и, не дожидаясь обидных высказываний своего главаря, который всю дорогу предавался каким-то своим, одного его волнующим, размышлениям, выпустил перепуганную престарелую женщину из вместительного багажника, подвел ее к одиноко стоящей посреди полянки березе и принялся надежно связывать заранее припасенным нетолстым шпагатом.

Листва еще только готовилась распускаться, а апрельская унылость и серость еще более угнетающее действовали на перепуганную до ужаса женщину; она и представить себе не могла, что, прожив такую долгую трудовую жизнь, в самом ее окончании сможет быть подвергнута безжалостному и невероятно жестокому испытанию. Когда все было готово, и трясущаяся от страха Кондратьева надежно крепилась к пыточному столбу, Вацек наконец-то соизволил выбраться из машины; поглубже натянув на глаза свою знаменитую кепку отъявленного «гопника-отморозка», он, двигаясь неспешной походной, вразвалочку, и слегка прихрамывая на раненую ногу, приблизился к приготовленной для беспощадного истязания женщине. Сплюнув сквозь зубы прямо ей под ноги, он незамедлительно перешел к основной сути болезненно интересующего его вопроса:

– В общем так, дорогая Альбина Андреевна, – ведь так тебя, кажется, зовут? – мы не собираемся долго ходить вокруг да около, скажу прямо – у нас на это просто нет свободного времени, поэтому перейду сразу к делу. У меня к тебе есть одно предложение, которое тебя, в твоем отчаянном положении, я уверен, непременно заинтересует; суть его в том, что в настоящее время у тебя имеется два варианта развития дальнейших событий: первый – это когда ты откровенно отвечаешь на мои вопросы, а мы в свою очередь после этого, не причиняя тебе боли, отсюда сразу отваливаем, обделываем свои дела и через какое-то время, может быть, даже возвращаемся и освобождаем тебя от сковывающих узлов, предоставляя возможность спокойно доживать свой оставшийся век; ну и, – здесь Валерий взял небольшую трехсекундную паузу, понадобившуюся ему для придания своим следующим словам более значимого эффекта, – второй – это когда ты по-партизански молчишь и во всем упираешься, соответственно, вот тут мы начинаем тебя страшно пытать: я же умею это делать, как никто другой в этой области, – тут преступник на секунду отвлекся и перевел взгляд на Копылина, как бы ища у него поддержки, – Буйвол, подтверди, – тот молчаливо кивнул утвердительным жестом, создав предводителю криминальной «братвы» дополнительную подоплеку более красочно изложить свои разъяснения, чем бандит не преминул тут же воспользоваться: – И ты все равно рассказываешь то, что нам нужно, но только вот в этом случае поручиться за то, что ты будешь жить дальше, сама понимаешь, я уже попросту не смогу.