Маньяк и тайна древнего русского клада

В этот момент в оставленную открытой дверь и ему, и его оппонентке представилось удивительное зрелище: по узкому коридору вышагивал страшный человек огромного роста и мощнейшего телосложения, который своими формами занимал практически всю ширину выделенного для прохода пространства; самым же необычным моментом в его размеренном продвижении было то обстоятельство, что он нес с собой, и одновременно удерживал, двух (одну за правую ногу, другую за левую) трясущихся от страха, до ужаса напуганных женщин, придавая их телам направление так, чтобы они непременно «болтались» вниз головой; здесь также можно отметить, что одна представлялась молодой и худенькой девушкой с распущенными рыжими волосами, безвольно влачащимися по полу, соответственно, удержание ее в таком положении, в принципе, не вызывало значительных удивлений, но вот вторая, достигшая на то время пятидесятилетнего возраста и имевшая довольно грузные формы, своим необычным положением повергла собравшихся в определенное изумление, а где-то даже и в трепет, от той небывалой силы, которой обладал «бандитствующий» громила. Хотя представительницы обслуживающего персонала и находились в сознании, между тем ужас, внушаемый им Копылиным, а главное, его настойчивое пожелание «Молчите – не то умрете!» заставляли обеих трястись от страха, но при этом не издавать ни единого звука.

– Вот это последние, кто может чем-нибудь нам помешать, – прокомментировал Иван свое необычное появление, – остальных я запер в подсобке, а телефоны их уничтожил.

Валерий в очередной раз отметил для себя странные преобразования, происходящие с его обычно свирепым и беспощадным телохранителем и заставляющие проникаться к нему наполненными негативом эмоциями еще только больше; презрительно усмехнувшись такой совершенно для него необычной мягкотелости своего давнего друга, которого ему приходилось наблюдать только в качестве жестокого и безжалостного убийцы – видимо, и с суровыми бандитами когда-то происходят положительные изменения, заставляющие их задуматься о пройденном пути, нагоняющем ужас и не имеющим благоприятных последствий, – предводитель ивановского преступного синдиката без какого-либо видимого сожаления выпустил четыре пули в беззащитных и никоим образом не сопротивляющихся служителей одной из самых благородных профессий; непроизвольно дернувшись непреднамеренными судорогами, женщины, оказавшись безвольными, но все еще удерживаемые за ноги большим человеком, навсегда замерли в безмолвном молчании, и только тонкие струйки крови, вытекающие из образовавшихся дырок, устремляясь к полу, растекались в стороны огромными бурыми пятнами, постепенно приближаясь к подошвам обуви вдруг сделавшегося мрачным Ивана.

Вацек же, более волновавшийся событиями, происходящими в кабинете у руководительницы детского учреждения, словно и не заметил той необычной трансформации, которая непреодолимой ненавистью перекосила физиономию его надежного спутника, всегда такого беспрекословного и в той же мере податливого; вот и сейчас его негодование длилось не дольше пары секунд, после чего он принял обычное для себя раболепное выражение. Предводитель же криминального клана брал в этот момент на мушку уже не на шутку перепуганную заведующую и, подойдя к ней почти вплотную, заломив свою фетровую кепку на самый затылок и не забывая забрызгивать ей лицо слюнями, громким голосом прорычал:

– Поняла, «сука», что с тобой будет, если мы не сможем найти сейчас понимания?! И либо ты мне говоришь то, что мне нужно, либо же я убиваю тебя самым жестоким образом, и без малейшего сожаления!

Здесь интенсивно употребляя нецензурную брань, бандит, периодически вспоминая ее мать и сравнивая Поликарпову с самыми развратными сексуальными терминами, рассказал о женщине столько для нее нового и необычного, что та, даже невзирая на испытываемый ею страх, смогла проникнуться справедливым негодованием, на что и указала находящемуся в бешенстве и беспрестанно орущему «посетителю», так беспардонно проникшему в детское учреждение.

– Простите, уважаемый, – сказала она дрожащим от страха и стыда голосом, – я, конечно, все понимаю… в том числе и то, что должна предоставить Вам какую-то информацию, но кто Вам дал право меня оскор…

Договорить она не успела, так как ее возмущенное изречение было остановлено грубым ударом окончанием рукоятки вороненного предмета, направленным прямо в ее голову и смявшим пышную ухоженную прическу.

– Молчать, «шалава», пока тебя еще не спросили! – продолжал кричать беспощадный бандит, одновременно хватая руководительницу приюта рукой за волосы и несколько раз ударяя ее лицом по полированной части письменного стола. – Говори лучше быстрее: где у тебя спрятаны сведения о детях, прибывших в ваше заведение в 1998-1999 году!?