Маньяк и тайна древнего русского клада

– Что именно? – поинтересовался следователь, скрупулезно заполняя свой протокол. – Что такое еще могло его заинтересовать в такой распрекрасной девушке?

Сергей снова язвил, и Марго это отчетливо понимала, но в очередной раз она сделала вид, что пропускает это замечание мимо ушей, а состроив одновременно презрительную и испуганную физиономию, с излишней горячностью выпалила, не упуская случая говорить на повышенных интонациях:

– Он определенно хотел меня «заколбасить»!

– Да?! – бросил на стол ручку и одновременно всплеснул руками Кузьминкин. – И в чем же выразился его преднамеренный умысел? Он что-то сказал или может быть сделал? Как ты смогла понять, что он желает тебя непременно убить?

– Все очень просто, – здесь Поцелуева понизила голос до полушепота и стала озираться по сторонам, словно боясь, что этот ужасный человек может находиться где-то поблизости и только и ждет удобного случая, чтобы подвергнуть ее мучительным пыткам, – он выглядел будто мертвец, восставший из преисподней, и явно не собирался оставить мне ни единого шанса на какое-нибудь спасение.

– Вот как? – удивился стар-лей, недоуменно поглядывая на свою подопечную. – И в чем все это выразилось? Давай с этого места рассказывай поподробнее.

Следователь хотя и был молодой, но отнюдь не являл из себя дурака, несклонного сложить два плюс два; в его памяти тут же всплыли два ужасающих по своей беспрецедентности случая, которые произошли на самом краю Ивановской области и о которых пестрели все последние полицейские сводки. Пусть преступления и совершались за территорией, находящейся далеко от ведения городских отделов, тем не менее сведения о таких жестоких убийствах передавались во все подразделения, ориентируя личный состав на розыск безжалостного убийцы. Поэтому-то, без сомнения, сопоставив все произошедшие за последнее время события, он, дав Поцелуевой разрешение говорить, сам приготовился внимательно слушать; девушка, испуг которой сменился легким состоянием опьянения, не преминула незамедлительно этим воспользоваться:

– Во-первых, он был одет во все черное… я понимаю, что это еще не повод считать его маньяком или кем-то похуже, но его лицо… вот оно выглядело просто ужасно! Очертаний его разглядеть у меня не получилось из-за темноты и еще по той, простой, причине, что эта отвратительная рожа по всей своей площади кишела омерзительными мелкими светящимися опарышами, создавая впечатление, что этот человек пришел ко мне прямиком из могилы.

– Какие опарыши? – не понял сразу Кузьминкин, вытаращив от удивления глаза и несколько секунд изучая таким образом собеседницу.

– Маленькие такие червячки, знаешь ли, – презрительно сморщилась рассказчица, представив в памяти кошмарное зрелище, – которые постоянно ползают и светятся, переливаясь всевозможными красками, – здесь молодой человек озадаченно сморщился, вероятно о чем-то настойчиво размышляя, а проститутка между тем продолжала: – Но это не самое страшное, а весь ужас заключался в том, что он смотрел на меня красными, горящими словно раскаленные угли, глазами, не выражающими ни гнева, ни жалости, ни сострадания, ни вообще каких-то эмоций; а еще… от него исходил такой замогильный, отвратительный запах, что навевал несравненной жутью – будто прям со старого, закрытого, давно забытого, кладбища. Становилось очевидно, что моя персона его интересует не столько ради сексуальной утехи, – хотя и это полностью не исключается – сколько ему не терпится узнать: каким образом я устроена изнутри?

– А физически? – словно вырвавшись из глубокой задумчивости, прервал Сергей повествование обратившейся за помощью пострадавшей. – Насколько он обладает физической силой?

– Этого добра в нем хватает с избытком, – девушка вспомнила огромные формы, внезапно возникшие перед ней прямо по ходу ее движения, и невольно вздрогнула, представив какой подвергалась опасности, – он широк в плечах, обладает выше среднего ростом и коренастым телосложением.

– Однако? – вновь собираясь погрузиться в тяжелые размышления, пробурчал озадаченный следователь. – Но как же тебе в таком случае удалось выбраться?

– Свое детство я провела на «улице», – просто отвечала красавица, из-за растекшейся по лицу туши выглядевшая несколько несуразно, – и научилась там всяким приемам, – необходимо было как-то выживать среди всех тех бесчинств, которым я подвергалась – поэтому и сейчас, наверное, сработал рефлекс, и я, ударив его по «яйцам», припустилась быстро-быстро бежать. Вместе с тем он словно не чувствовал боли и очень быстро меня нагнал, и вот тогда мне пришлось пуститься еще на одну, не отличавшуюся излишней хитростью, выдумку: я сняла с ноги туфельку и воткнула тонкий каблук прямо в самое лицо того мерзкого типа; он разразился душераздирающим криком, – видимо, боль он все-таки чувствует! – а у меня появилась превосходная возможность скрыться оттуда бегом и воспользоваться помощью ваших доблестных полицейских, дежуривших в тот ужасный момент на площади Пушкина.