Маньяк и тайна древнего русского клада

– Первую, – Наташа решила ничего не утаивать и, возможно, даже отдать бандиту ту копию-копии, с которой она не расставалась все последнее время, тем более что за время долгих поисков она успела ее выучить наизусть; а кроме того, учитывая тот факт, что возможности выжить ей все равно вряд ли представится, она и решилась говорить теперь одну только истину, – папа спрятал в некий небольшой медальон и укрыл его за фотографией моей мамы, а саму вещицу отдал ей на хранение; та же так и не успела воспользоваться какими-либо открывающимися ей возможностями и скоропостижно скончалась, причем тогда, когда рожала мне в тот злополучный день братика; кулон, скорее всего, достался ему. Я предпринимала несколько попыток его отыскать, но выйти на его след у меня так и не получилось, – злобный мужчина в этот момент выразил некое изумление и немного отпрянул назад, вместе с тем речь рассказчицы не прервал, предоставив ей право продолжить, – в архиве больницы, где происходили те ужасные роды, случился пожар, а соответственно, все документы были уничтожены всепожирающим пламенем; по памяти там уже никто ничего не помнит. Что касается другой части твоего вопроса, то здесь все намного проще: я, конечно, очень трепетно отношусь к этой маленькой схеме и, действительно, ношу ее всегда при себе, однако спать я все-таки ложусь без нее, а как ты изволишь видеть – на мне сейчас, кроме ночной рубашки да легкого домашнего халата, ничего не надето. Если бы я знала, что понадоблюсь вам среди ночи только за этим, – не удержалась Елисеева, чтобы снова не начать ерничать, – я бы обязательно захватила тот обрывок в постель.

Вацек не обратил внимания на последнее изречение своей пленницы, так как в голове его начинали роится тревожные мысли. «Оставила дома, – думал он, отходя от девушки в сторону и поглаживая рукой свой подбородок, – да-а, об этом я не подумал? Надо было сразу решать все на месте; сейчас же там, без сомнения, полно полицейских, которых непременно вызвал ее трусливый, а соответственно, и неугомонный «дружочек», – почему-то именно так охарактеризовал его грозный преступник, слышавший только его окрик и не видевший лично, – а они вряд ли позволят произвести спокойный осмотр ее дома, хотя, с другой стороны, начни мы проводить допрос прямо на месте, возникло бы много возни, тем более что в «хате» она была не одна, и неизвестно еще, чем бы все это закончилось; нет, тогда мы поступили правильно, и это как раз подтверждается тем спокойным ведением разговора, что сейчас происходит. Что ж, теперь надо попросту вернуться назад и под каким-нибудь благовидным предлогом осмотреть ее особняк – всего-то «делов-то»; но сколько в связи с этим может возникнуть мороки… Теперь же необходимо просто дождаться утра и возвращения Буйвола, а там уже вместе с ним ехать назад и на месте разбираться с возникшей проблемой – только бы девка, «сучка», не обманула…» Очевидно, преступник полностью утвердился в своих мыслях, так как лицо его в этот момент просветлело, и он с повеселевшим лицом обратился к своей прикованной пленнице:

– Так что же, красотка, говори теперь, где спрятана твоя половина карты? Мы в тот же миг выдвинемся за ней; тебе же, извини, пока придется задержаться у нас, но слово даю – если ты меня не обманешь, то я тут же по возвращении тебя отпущу.

Бандит на такое ухищрение пошел умышленно, ведь он прекрасно понимал – скажи он девушке, что как только в его руках окажется заветный обрывок, он не замедлит лишить ее жизни, она, дабы подольше не отправиться к прародителям, начнет водить его за нос и может, кстати, делать это до самого скончания века; ему же необходимо было провернуть эту операцию как можно быстрее, чтобы вырвать злосчастный клочок из рук полицейских, а не то – попади он к ним в руки! – тогда о кладе следует забыть навсегда. Поэтому-то, скорее всего, Вацек и стремился замаслить пленную сладостными речами, чтобы она поведала ему только истину. Наташа же тоже была отнюдь не глупая девочка и прекрасно понимала, что как только интересующий предмет окажется в руках у бандитов, ее судьба в этом притоне окажется ни для кого не важной и ее тут же умертвят каким-нибудь самым жестоким образом, а останки, как и обещал главный преступник, развезут по всей Ивановской области. Конечно же, ей хотелось жить, ведь она была так молода и практически еще не познала всех прелестей мирского существования, но и играть в кошки-мышки в ее понимании было самым каким ни на есть бесперспективным занятием; рассчитывать же на чью-либо помощь в такой ситуации явилось бы полной утопией, а от предстоящих ей мучений и сопутствующего этому унижения – ее просто воротило. Полностью уверившись в этих мыслях, она уже открыла было рот, чтобы сообщить место, где она оставила требуемую часть небольшой карты, как…