Манящая корона

– А в чем вы видите его нарушение, Четвертый? – с едва различимым металлом в голосе поинтересовался Джервис.

– Мы ведь сами вынесли приговор Хольгу и обещали…

– Обещали принять в наше общество того, кто его исполнит, – договорил Джервис. – И мы, упаси боги, не собираемся нарушать своего слова. Однако, Четвертый, не станете же вы утверждать, будто мы называли какой-то конкретный срок?

– Не называли! – прогудел Кристоф, качая головой.

– Не называли, – тут же подтвердил и Альфар.

– Вот видите! А в жизни всякое бывает. Если случится так, что начальник городской стражи вдруг проявит несвойственную ему прыть… например, получив страшный нагоняй от Правителя, который тоже может рассердиться по-настоящему, ведь члена Тайного Совета убивают не каждый день… словом, если злосчастного Барона найдут и уничтожат до того, как будет исполнено наше обещание, кто посмеет хоть в чем-то упрекнуть нас?

– Никто! – хором, почти одновременно воскликнули Второй и Третий.

– Начальник городской стражи? – с явным недоверием, к которому примешивалось ехидство, переспросил Борк.

– Почему бы и нет? Ведь Ригун вполне может пригрозить ему не просто отставкой – учитывая, сколько он от нас получил за последние годы, потерей жалованья его не запугать, – но и тюрьмой. А то и плахой! В конце концов, даже у такого доброго неудачника, как наш Правитель, может лопнуть терпение…

– У меня на его месте точно лопнуло бы! – заявил Кристоф. – Хоть я, хвала богам, не такой уж добрый и вовсе не неудачник.

– И кто сказал, что на Барона непременно должна выйти городская стража? – с притворным недоумением подхватил Альфар. – Тан Джервис абсолютно прав: хотя эти продажные твари в Тайном Совете ненавидят и презирают Хольга, его убийство они не простят. Потому что если прикончили одного члена Совета – значит, могут точно так же прикончить и любого другого. За смерть Хольга они должны отомстить, это уже дело принципа!

– А если к принципу прибавить еще и денежки… – усмехнулся Кристоф. – Что им стоит нанять нескольких отпетых парней из тех, которые плюют на наш кодекс! А уж их расплодилось… никакого порядка, никакого уважения к традициям… просто кошмар какой-то! Куда катится Империя! Ох, не хотел бы я оказаться на месте бедняги Барона…

– Ужасно, просто ужасно, – тяжело вздохнул Альфар, с пониманием взглянув на Второго. – Полагаю, друзья, вы согласитесь: деятельность этих… мягко скажем, нарушителей кодекса пора пресечь, и самым жестким образом! Бардак губителен в любом деле, а в нашем – особенно.

Джервис величественно кивнул.

– Позвольте напомнить, это как раз пункт номер два сегодняшнего заседания, – произнес он. – Но сначала давайте закончим с номером первым. Итак, если, к нашей великой радости, план человека, известного нам под прозвищем Барон, осуществится, а затем сам Барон – к столь же великой печали и скорби, разумеется! – не доживет до возведения в ранг Пятого, сможет ли кто-то упрекнуть нас в нарушении кодекса, будет ли нанесен урон нашему доброму имени, чести и деловой репутации?

– Нет! – внушительно сказал Кристоф.

– Нет, не будет! – покачал головой Альфар.

Борк замялся, и шесть глаз резко, как по команде, впились в него.

– Ваше мнение, Четвертый? – безукоризненно вежливым голосом, в котором тем не менее отчетливо слышался стальной лязг, спросил Джервис.

– Я… Я думаю, не будет…

Глава Первого Семейства выдержал заметную паузу, продолжая неотрывно смотреть прямо в глаза Борку.

– Я того же мнения, – улыбнувшись, произнес он, когда Борк отвел взгляд и принялся нервно пощипывать кончик длинного тонкого уса. – Наше решение по этому пункту единогласное!

– Как говорил какой-то мудрец, имени которого не помню: «Единодушие – лучшее украшение приговора!» – хохотнул Кристоф.

– Какого приговора, смертного? – с наигранной наивностью спросил Альфар.

– Любого, мой друг, любого!

– Итак, переходим к пункту номер два… – заявил Джервис. – Я полностью согласен с таном Альфаром: расплодившийся молодняк, который плюет на кодекс, причиняет нам все больше и больше беспокойства. Его надо вразумить! Вопрос заключается лишь в том, насколько далеко мы готовы зайти в этом самом вразумлении.

– Если у человека поражена гангреной рука или нога, конечность приходится отрезать. В противном случае человек погибнет, – жестко произнес Третий. – Любая жалость тут неуместна. Я голосую: уничтожить! Быстро и без лишних церемоний.

– Но все-таки, согласитесь, иной раз можно обойтись без хирургии! – покачал головой Кристоф. – Есть ведь и целебные отвары, и мази… Конечно, я не лекарь, но, если поражение не зашло слишком далеко, едва ли нужно сразу хвататься за пилу. Предлагаю для начала предупредить, потребовав соблюдения кодекса. А вы что думаете, Четвертый?

– Я согласен с вами, Второй: нужно все-таки попробовать решить вопрос без крайностей. Провести переговоры, подробно объяснить им, почему для них же будет лучше и выгоднее соблюдать кодекс. А уж в случае отказа…