Марафон нежеланий

– Тем летом, после школы, мама со своими детишками из интерната поехала в Сочи. Их интернат выиграл какую-то премию, и местный депутат повез их на море. Не всех детей отпустили родители, но мама слишком честная, чтобы впихнуть меня на чье-то бесплатное место. Она оплатила мне поездку, представляешь? Мы с ней ни разу никуда не ездили, потому что жили от зарплаты до зарплаты, в последние годы, в отличие от детства, я даже не заикалась о море. Но она оплатила поездку. Не потому, что хотела сделать мне подарок к окончанию школы или побыть со мной перед началом университетской, взрослой, жизни. Просто она считала меня проблемным ребенком. Я ни разу не употребляла наркотики, напивалась всего пару раз, но она почему-то думала, что, раз я замкнута с ней и не знакомлю со своими друзьями (которых у меня просто не было лет с тринадцати), значит, эти друзья настолько обдолбанные, что их стыдно показывать. Она постоянно выворачивала мои карманы, искала таблетки в ящиках стола, в нижнем белье. Когда я похудела на пять килограммов из-за стресса перед экзаменами, она подумала, что я пью какие-нибудь специальные таблетки или сблевываю все. Стояла у двери туалета и слушала. Когда я возвращалась домой, она заставляла меня дышать на нее. Она боялась оставить меня одну дома, проецировала на меня сценарии из ток-шоу на центральных каналах. Она со своими ребятами жила в «Сочи-Парке», а мне забронировала дешевенький номер в «Бархатных сезонах», в самом дальнем корпусе. Но на море за мной почти не следила, только инструктировала постоянно: «С армянами (мама всех кавказцев называла армянами) никуда не ходить, алкоголь не пить, в номере быть в десять вечера». Каждый вечер она звонила на ресепшен, чтобы проверить меня. А ресепшен был в другом здании – девушки, которые там работали, злились, но все-таки ходили меня проверять. Каждый раз, когда кто-то из них стучался и с высокомерной ухмылкой говорил, что мама меня проверяет, я мечтала о том, чтобы кто-нибудь из ее детишек подхватил ротавирус и слег, чтобы она не вспоминала обо мне. Стыдно признаться, но я чуть ли не дала им бутылку с водопроводной водой… В центр Сочи она меня не отпускала, а там, в Имеретинском районе, я умирала от скуки. Прошло совсем немного времени после Олимпиады, все было таким пустынным и стерильным. Пока ее детишки ахали от музыкального фонтана и восторженно собирали гальку, я целыми днями читала и мечтала сбежать. Каждый вечер я помогала маме и еще одной воспитательнице разводить детей по комнатам. Потом мама со своей приятельницей шли на балкон – выпить по стаканчику дешевого армянского вина и пообсуждать безмятежно отдыхающих гостей. «А ведь наш-то брат только так и видит море-то», – начинала тетя Света. «Не говори… Раньше-то путевки давали всем. Меня мама каждое лето возила: и в Лазаревском были, и в Крыму, и в Прибалтике даже…» Потом шел рассказ, как в Таллине им однажды неправильно подсказали дорогу (одно из самых ярких впечатлений от их путешествия!), и долгие-долгие возмущения, что русских там не любят. Тетя Света говорила: «А где нас любят-то?» и так далее… Мне казалось, что они специально пытаются меня увлечь своими разговорами, уговаривают посидеть на балконе, чтобы до десяти вечера у меня оставалось полчаса – только быстро добежать до своего отеля мимо шумного болота, а не час на прогулку вдоль набережной. Поэтому я стала уходить сразу, не навещая их в номере. Каждый вечер у меня был час – медленно брести по гальке, смотреть на лунную дорожку и сверкающий шиком «Рэдиссон», ловить обрывки курортных разговоров и пристальные взгляды местных мужчин. Мне так хотелось быть частью отпускного потока: ездить в горы и бродить по субтропическим лесам, сидеть в стильных ресторанчиках до ночи и смеяться с кем-нибудь, вспоминая дневные приключения, лежать под фирменными отельными зонтиками и заказывать коктейли. Как будто бы я смотрела кино – сидела дома и восхищалась пальмами, загорелыми успешными компаниями из Москвы. Пока не встретила его.

Я шла по набережной, а не по гальке у кромки моря, как обычно, и смотрела на асфальт, потому что от сытых и счастливых курортников уже тошнило. Он плавно шел навстречу, как из кино про элиту: неброско, но дорого одетый, с таким уверенным взглядом, как будто знал – стоит ему щелкнуть пальцами, как тут же он получит то, что хочет. Или кого хочет.

– Замерзла?

С моря дул приятный ветерок, освежающий, но совсем не холодный. Но я шла, ссутулившись и почти обняв себя руками, готовая разреветься от бестолковых каникул.