Мария-Антуанетта. Верховная жрица любви

«Когда вы будете в безопасном месте, я очень хотела бы, чтобы вы могли дать знать обо мне моему большому другу, который навестил меня в прошлом году; я не знаю, где он пребывает, я не осмеливаюсь писать, но вот оттиск моего девиза. Отсылая его, сообщите, что особа, которой он принадлежит, чувствует, что сей девиз никогда не был для нее более насущным».

Королева сделала на воске оттиск печати перстня, который заказала с изображением герба фон Ферзена. По-видимому, исполнитель был не очень искушен в вопросах геральдики и здорово исказил требуемое изображение. Центральной деталью герба Ферзена была летучая рыба с кольцом во рту. Камнерез же изобразил голубя с распростертыми крыльями. Но он с точностью вырезал девиз «Tutto a te mi guida»[74]. Он указывал на проблеск надежды, но в сложившихся драматичных обстоятельствах от этого изречения щемило сердце. К сожалению, кусочек бумаги, который тщательно прятали при вывозе из Франции, не сохранил оттиск, поскольку воск растаял от тепла. Письмо попало к фон Ферзену лишь в конце следующего года, когда Мария-Антуанетта уже была мертва. Последнее письмо королевы фон Ферзену было написано на небольшом кусочке картона, ибо бумагу у нее отобрали. Оно гласило: «Мое сердце принадлежит только вам».

Королева не переставала требовать от родственников ускорить освобождение своей семьи. Но силы коалиции не видели смысла продолжать дорогостоящую войну с целью реставрации монархии во Франции. Все это делалось не без задней мысли, что внутренняя анархия победит, и тогда будет легко расчленить ослабевшую Францию в свою пользу. Император Франц II не был склонен выделять деньги на ведение военных действий. Фон Ферзен осаждал графа де Мерси, требуя нового манифеста, еще более угрожающего и подкрепленного реальными военными действиями, но тот отделывался туманными обещаниями. Перешедший на сторону врага генерал Дюмурье, после безуспешной попытки поднять свое воинство на освобождение королевы, сдал врагу четырех комиссаров, посланных в его армию Конвентом, и сам перешел в стан неприятеля. Пошли толки об обмене этих людей на Марию-Антуанетту, но оказалось, что Конвент не готов пойти буквально на все, чтобы заполучить их обратно. Далее сделали попытку выкупить королеву, но Франц II не проявил желания раскошелиться на столь святое дело.

Разлука с сыном

Тем временем положение королевы ухудшилось тем, что у нее отобрали сына. Это была истинная трагедия. Конвент вдруг взволновало, что Людовик ХVII находился под полным влиянием своих монархических родственников, тогда как ему надлежит получить «республиканское образование». Был издан декрет, гласивший следующее: «1. Малолетний Луи, сын Капета, будет отделен от матери и размещен в ином помещении, наилучшим образом защищенным из всей местности Тампля. 2. Он будет передан в руки наставника по выбору Генерального совета Коммуны».

Таковым был назначен сапожник Симон, которому помогала его жена.

Ребенка пришлось буквальным образом вырывать из рук матери, для которой он давно стал единственным утешением. Его поместили в покои, где до казни содержался отец. Три женщины были лишены всяческой прислуги и буквально посажены под замок. Единственным отвлечением были краткие прогулки на вершине башни. Мария-Антуанетта проводила часы перед закрытыми ставнями, она нашла место, где в щель между оконными створками могла увидеть мальчика, когда тот выходил во двор.

Сначала ребенок тяжело переживал разлуку с родственниками, но потом быстро привык к новому образу жизни. Честно говоря, после казни отца жизнь его в обществе трех дам была несладкой. Отец считал его равноправным себе, настоящим мужчиной, и воспитывал как такового. Женщины же опекали его подобно драгоценной игрушке и досаждали бесконечными запретами и нотациями. Бездетная чета Симон хорошо заботилась о мальчике. Они занялись лечением его бронхита и избавили от глистов. Супруги решили покончить с ношением траурной одежды и заказали два костюма более жизнерадостного отттенка, один из нанкина для теплой погоды, второй из сукна на шелковой подкладке для прохладной.