Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Описывая послевоенную ситуацию «чистки рядов» и связанное с ней размежевание по линии «кто за кого», нельзя не вспомнить о довоенных эмигрантских настроениях. До нападения Германии на СССР приход в ней к власти нацистов многими видными представителями русского зарубежья (В.В. Шульгин, Д. С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, И. А. Ильин, о. Иоанн Шаховский, П.Н. Краснов) воспринимался как ответная реакция на интернациональные идеи Коминтерна. Одобрение вызывала также идея иностранной интервенции, которая положила бы конец большевистскому правлению в России. При этом считалось, что Гитлер не является врагом русского народа, а его цели в борьбе с безбожным коммунистическим режимом вполне совпадают с целями Белого движения, см., например, [ТЮРЕМНАЯ ОДИССЕЯ]. Можно полагать, что какое-то время под влиянием этих взглядов находились И. Шмелев, Г. Иванов и Н. Берберова. Однако публично, – если не считать дискуссий в узком кругу друзей, этой своей позиции они не заявляли и, как стало очевидно в дальнейшем, ничем конкретно себя не скомпрометировали.

Существует мнение, что тема «На чьей мы будем стороне в случае войны Запада с СССР»

…владела сознанием эмиграции с 1933 г. и «к началу второго мирового столкновения она уже совершенно ясно формулировала свое отношение к войне, резко разойдясь на три основные группы».

Представители первой группы, т.н. пораженцы, видели в наступлении Германии на Советский Союз «единственный путь освободиться от большевиков. <…> Потом уже видно будет, как освободиться от немцев». К ним относятся, в первую очередь, члены <военно- монархических организаций и казачьих объединений, а также> Народно-Трудового Союза (НТС) < т.е. весь крайне правый фланг – М.У.>. Пораженческая позиция находила отражение на страницах еженедельника «Возрождение».

Вторая группа <…> ярче всех была представлена А.И. Деникиным, который желал Красной Армии, чтобы, отразив немецкое нашествие, она нанесла поражение германской армии, а затем ликвидировала большевизм. <…> Он говорил: «Наш долг, кроме противобольшевистской борьбы и пропаганды, проповедовать идею национальной России и защищать интересы России вообще. В крайнем случае молчать, но не славословить. Не наниматься и не продаваться»

Третья группа эмигрантов представляла собой оборонческое движение.

<…> «оборонцы» устами Милюкова (газета «Последние новости» <…>), евразийцев и других пореволюционных политических формирований, утверждали, что в случае войны никакой борьбы с советской властью для эмиграции быть не может – эта власть будет защищать родину и никакой двойной задачи желать Красной Армии нельзя. Такую позицию занял образованный в 1935 г. Союз русских оборонцев. Частично такое отношение было и у видного общественно-политического деятеля, эсера и бывшего министра Временного правительства России А.Ф. Керенского. [ТУРЫГИНА. С. 80–81].

Все три указанные линии духовной ориентации, разделявшие русское эмигрантское сообщество, резко проявились в годы Второй мировой войны. При этом под воздействием оголтелой нацистской пропаганды к ним добавилась еще одна линия раздела – национальная. Касалась она только евреев, объявленных нацистами низшей и зловредной для всего человечества «расой», подлежащей уничтожению.