В.А Маклаков – Б.И. Элькину Париж,15 мая 1945 года
Мы понимали и чувствовали, что «советская власть» нас спасает, что ее крушение – наша гибель. И заранее были готовы все ей простить, если она устоит. После этого мы не могли смотреть на нее по-прежнему. Но это эмоциональное соображение не все. Поляков не видал другого. Он не переживал с нами поведения наших русских германофилов, холопства перед Гитлером и Германией, антисемитских воплей, которых мы в старой России не слыхивали, и все это во имя непризнания «советской власти». Быть с ними в этот момент, говорить с ними на одном языке и ругать Советы, даже за то, что в них можно ругать, было бы то же, что во время «погрома» разбирать подлинные недостатки евреев. Мы могли говорить и думать, как ни гнусны большевики, немцы много хуже. И такие переживания обязывают [МАКЛАКОВ. С.33].
Более развернутую картину политической русской эмиграции в годы войны, дает Маклаков в письме к Алданову.