Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Одним из аспектов этой проблемы стал комплекс изменений, все более утверждавшихся в экономической политике великих держав. На мировой сцене произошло нечто вроде перераспределения ролей и партий. Немецкие промышленники и крупные торговцы превратились в ярых защитников свободного обмена, в то время как в Англии, где эта теория считалась чуть ли не «религиозной догмой», общественность выступила за «имперский союз», в рамках которого английские товары могли бы не бояться иностранной конкуренции. Речь шла об изменении всего политического климата:

«От экзальтации эпохи мира в торговле необходимо перейти к более энергичной экспансии. От приторных забот о спасении негритянских душ в Африке следует как можно быстрее перейти к разделу на сферы влияния на этом континенте. Вместо слащавой сентиментальной лирики Теннисона нам нужна казарменная поэзия Редьярда Киплинга»[966].

«Мировая политика», или, как все чаще стали говорить, характеризуя все стороны политики экспансии и международных провокаций, «империализм», внесла в международную обстановку новую угрожающую динамику, захватившую все сферы современной жизни: политику, общество, экономику.

«Похоже на то, что старая эпоха застоя проходит, – писал Макс Беер Каутскому. – Американская конкуренция, наступление трестов произвели глубокое впечатление на английскую публику… Нельзя не сделать вывода, что происходит нечто вроде качественного поворота»[967].

Возможно, одним из событий, оставившим самый глубокий след в сознании современников, была англо-бурская война. В Англии, как впоследствии писал Гобсон в одном из своих исследований, ставшем позднее знаменитым, политический и социальный климат глубоко переменился: страну захлестнули воинственный дух, националистическое ожесточение, примитивные инстинкты, характерные для обстановки войны, от которой, как думали, во многом будет зависеть имперский престиж.

«Неожиданный взрыв национальной ненависти, которую назвали „джингоизмом“, есть особая форма этих примитивных чувств, изменившихся и обострившихся благодаря некоторым чертам современной цивилизации»[968]

.

Империализм тоже поначалу считался типично английской идеологией, родившейся как внутренняя реакция на мировую политику позднего викторианства.

«Наряду с социализмом, – считал Каутский, – из поражения „манчестерской школы“ родилась еще одна сила. Это империализм, который под давлением господствующих классов разглядел в английском народе большие возможности для развития социализма и который в настоящее время является основным орудием подавления прогрессивных устремлений последнего»[969].

Речь шла о самом настоящем «социальном империализме», который преследовал две цели одновременно: в виде альтернативы социализму создать популярную базу для политики экспансионизма и «восстановить расшатавшееся капиталистическое производство». И Каутскому представлялась весьма важной попытка выявить социальные основы и движущие силы империалистической идеологии.