Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Смысл подобных заключений не требовал никакого разъяснения: черным по белому было написано, что Запад и Восток должны объединиться в выборе форм борьбы и что примером тут является русский пролетариат. Но как раз это профсоюзная верхушка считала абсолютно неприемлемым, самым настоящим объявлением войны традиционной стратегии профсоюзов. Российский пример учил, что экономические стачки в накаленной атмосфере всеобщей или, во всяком случае, массовой забастовки мгновенно приобретали политический характер, что массовая забастовка в огромной степени развязывала инициативу самих масс. Профсоюзные вожди истолковывали русский пример как прямую угрозу собственному положению. Мало того, отвечая радикалам, они подчеркивали, что условия России глубоко отличаются от условий Западной Европы, и особенно Германии, что роль государства в царской России совсем иная, чем в Германии, что карательная мощь господствующих классов в Германии резко отлична от карательной мощи господствующих классов такой отсталой и прогнившей страны, как Россия, подорванной к тому же поражением в войне с Японией. Профсоюзные вожди клеймили выводы радикального крыла как «интеллигентские» рассуждения. «Мы отнюдь не сторонники уличных демонстраций», – писала, отвечая представителям этого крыла, официальная газета профсоюзов. Русские демонстрации – это типичное проявление массовых движений, не прошедших «школу организации

». У немецкого пролетариата иной стиль, как это ясно показывает огромная забастовка в Руре. Основными чертами этого стиля являются «железная дисциплина

» и «поразительный самоконтроль»[238]

.

Категорический отказ немецких профсоюзов «учиться» у России и их столь же категорический отказ от любой революционной стратегии, стержнем которой являлась бы всеобщая забастовка, были санкционированы решениями Кёльнского съезда профсоюзов в мае 1905 года. Докладчик по вопросу о всеобщей забастовке Теодор Бёмельбург объявил, что идея всеобщей забастовки отмечена несомненной печатью анархизма, что основополагающей для профсоюзов является работа по повышению уровня организации и что, хотя массовая политическая забастовка и может рассматриваться как некое гипотетическое оружие для отражения угрозы политическим и профсоюзным правам трудящихся, следует отвергнуть любую систематическую пропаганду в пользу применения этого типа забастовки. В представленной съезду Бёмельбургом от имени Генеральной комиссии профсоюзов резолюции, с одной стороны, осуждались «любые попытки навязывания тактики, выработанной с помощью пропаганды массовой политической забастовки», а с другой – содержался призыв к рабочим не поддаваться на увещевания и не отвлекаться от «скромной повседневной работы по укреплению организации». Из 208 делегатов съезда против этой резолюции проголосовали лишь семь[239]

.

Следует напомнить, что позиция профсоюзов по вопросу о массовой политической забастовке и тем более о всеобщей забастовке была равноценна объявлению войны не только радикальному крылу социал-демократии, но и самому бернштейнианскому ревизионизму. В самом деле, Бернштейн, как будет подробнее сказано ниже, вступив в дискуссию в январе 1925 года, заявил, что он согласен с идеей обращения – при определенных условиях – к оружию массовой забастовки ради отстаивания демократических завоеваний или приобретения новых, но только не во имя революционных целей. Принятая профсоюзным съездом резолюция сразу же вызвала бурную реакцию в низовых профсоюзных и партийных организациях. Во многих немецких городах (Берлине, Бремене, Франкфурте, Гамбурге, Кёльне и других) были отмечены многочисленные энергичные протесты рабочих в защиту массовой забастовки. Но на сторону руководства профсоюзов стала редакция центрального партийного органа, газеты «Форвертс», которая начиная с июня развернула педантичную и настойчивую полемическую кампанию, особенно против Каутского. Эта кампания продлилась вплоть до октября, когда прежний состав редакции был заменен новым. Наряду с Каутским одной из главных мишеней для «Форвертс» служила голландская социалистка Генриетта Роланд-Гольст, опубликовавшая в июне 1905 года работу «Всеобщая забастовка и социал-демократия», которая оказала огромное влияние на ход дискуссии.

С 17 по 23 сентября 1905 года проходил съезд социал-демократической партии в Йене. Наиболее важным, политически значимым вопросом в его повестке дня был тот же вопрос, что и на профсоюзном съезде в мае: о массовой забастовке. Среди многих комментариев, посвященных профсоюзной и партийной печатью открытию съезда, два особенно четко отражают столкнувшиеся на нем противоположные взгляды. Газета профсоюзов без обиняков писала: