«Подготовка к ней [массовой забастовке] равноценна организации революции. Куда важнее укреплять политическую и экономическую организацию пролетариата, для того чтобы она была в состоянии защитить его в любой ситуации и контролировать любое пролетарское движение»[240]
.В свою очередь орган женского социал-демократического движения газета «Гляйххайт», которой руководила Клара Цеткин, писала, выражая противоположную точку зрения:
«Германская социал-демократия собирается в Иене в необычайно серьезный и великий момент. Она проводит свой съезд под знаком одного из самых грандиозных событий мировой истории – русской революции».
Развивая затем выступление именно в том направлении, которое наталкивалось на самое упорное противодействие профсоюзов, газета указывала на русскую революцию как на пример для всего пролетариата:
«События в России пробуждают и подкрепляют понимание пролетариатом собственной революционной силы. Они помогают ему осознать, что революция является неизбежным моментом исторического развития… они направляют его внимание на массовую политическую забастовку как метод борьбы»[241]
.Съезд 1905 года имел для германской социал-демократии огромное значение, ибо ознаменовал поворот партии к радикальным позициям. Этот поворот, разумеется, был непосредственно связан с влиянием русской революции – влиянием, которое, как мы видели, пришлось именно на момент повышенной социальной и политической напряженности в немецком обществе. Основной темой выступления на съезде была тема массовой политической забастовки в связи с оценкой революции в России, влияния этой революции на стратегию рабочего движения в Германии, отношений между партией и профсоюзами. Харизматический вождь партии Бебель, который не имел равных как политический оратор, произнес на съезде одну из самых выдающихся своих речей. Он говорил, что у социал-демократии нет иного пути, кроме как быть в оппозиции всей господствующей системе в целом. Поскольку надежды на создание буржуазно-демократического реформаторского блока несостоятельны, партии в связи с этим необходимо приготовиться к максимально энергичной защите условий своей дальнейшей деятельности, которым открыто угрожают замыслы реакции. Что касается ее собственных намерений, то социал-демократия полна решимости идти мирным путем. Но она должна быть готова противостоять реакционным вылазкам. Затронув наиболее животрепещущий вопрос, Бебель вступил в открытую полемику с профсоюзами в отношении массовой политической забастовки. Неверно, заявил он, будто ее применение ведет к одним лишь поражениям. Массовая политическая забастовка может оказаться решающим оружием в деле защиты и расширения демократических прав, «средством борьбы, которое может быть использовано в определенных условиях»[242]
. В этом свете любое стремление профсоюзов к политической нейтральности следует расценить как отрицательное и вредное, а значит, с ним нужно бороться. Долг профсоюзов состоит в том, чтобы готовить пополнение для партии социал-демократов.Сказав это, Бебель, однако, отверг какие бы то ни было параллели между обстановкой в Германии и обстановкой в России. В Германии, отметил он, предприниматели располагают огромной организованной мощью и в целом – классовым сознанием, «намного более высоким, чем сознание принадлежности к одному классу у немецких рабочих». Кроме того, они действуют на основе «самого полного единства», которому противостоит дробление сил пролетариата на различные профсоюзные организации, конфликтующие одна с другой[243]
. Помимо этого, не следует забывать, что, с одной стороны, германская военная организация – «непревзойденная», а с другой – германское социальное законодательство в некоторых отношениях нельзя не назвать превосходным[244]. В свете всего этого Бебель, четко отмежевываясь от радикального крыла партии, видевшего в русских массовых забастовках пример для немецкого пролетариата, отверг какую бы то ни было возможность уподоблять Германию России: «условия в России настолько чудовищны, что эти забастовки [забастовки русских рабочих] не могут рассматриваться нами как образец»[245].