Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

В свете всего сказанного не приходится удивляться, что в чисто эволюционистском по содержанию докладе Гильфердинга на съезде в Киле утверждался активистский характер марксизма. Характерной чертой Гильфердинга как политика в послевоенное время являлось его указание на факт рабочего движения в преобразовании внутренней динамики системы капитализма и в пробуждении в ней «революционных тенденций». Выступление широких организованных масс решительно меняло всю логику развития, представляя собой качественно новое явление. В результате этого происходил, однако, отнюдь не революционный перелом (когда «классовое сознание», в котором воплощается «объективный закон», ускоряет предсказанную катастрофу), а неуклонное совершенствование адаптационных возможностей механизмов капиталистической системы. Организованное и «активное» присутствие рабочего класса поворачивает вспять тенденцию к обнищанию и приводит в движение модернизаторские способности капитала, а само рабочее движение добивается значительных успехов в сфере заработной платы и законодательства. Данная внутренняя трансформация в динамике капитализма не может не отразиться на политико-институциональных формах, теряющих в ходе этой трансформации свою расплывчатость и неэластичность. Это снимает прежде всего коренное идеологическое положение марксизма о различии между базисом и надстройкой. «При республиканской форме правления, – утверждал Гильфердинг на II конгрессе Социалистического интернационала, – надстройка по-настоящему испытывает влияние власти, классовой сознательности и организационной силы пролетариата»[735]

.

Социал-демократический неомарксизм 20-х годов, как и Кельзен, увидели новый подход в переходе от «необходимости» к «возможности», иными словами, достижение конечной цели (Endziel) – осуществление социалистической перспективы – отнюдь не гарантировано какой-либо необходимостью, оно лишь возможно. С приходом организованного капитализма (в результате возникновения картелей и государственной регламентации отношений между капиталом и наемным трудом) «закономерность» («Gesetzmässigkeit») экономического развития порождает объективные предпосылки для появления у рабочего движения политических шансов (в веберовском смысле). Социалистические преобразования (которые трактуются у Гильфердинга как целостное, гармоничное и непротиворечивое планирование) уже не могут быть гарантированы «законами социального свойства», чтобы стать предметом осуществления сознательного плана. В основе проекта Гильфердинга лежит демократическое государство: «На наше поколение возлагается задача преобразовать при помощи государства, или сознательной социальной регламентации, экономику, организуемую и управляемую капиталистами, в экономику, управляемую демократическим государством»[736]

.