Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Слишком хорошо Алеандр понимал, что Лютер сделался в Германии народным героем. Он писал в Рим: «Вся Германия нынче восстала: девять десятых готовы идти в бой с криком “Лютер!”, а у той одной десятой, что к Лютеру равнодушна, боевой клич – “Смерть римской курии!”». Этого монаха, продолжал Алеандр, необходимо уничтожить, а поднятую им революцию безжалостно подавить, и чем скорее, тем лучше. Особенно поражало Алеандра, что весь народ не только на стороне Лютера, но и во всех подробностях знаком с его делом. «На знаменах у них у всех, – писал он, – даже у тех, кто симпатизирует нам (или, скорее, себе самим) – требование собрать собор и провести его в Германии»[222]

. Особенно раздражали его резные гравюры, изображающие Лютера с голубем, – красноречивый ответ на вопрос, вдохновляет ли его Святой Дух, или с нимбом, как будто в святости Лютера не оставалось уже никаких сомнений.

Позднее Алеандр так описывал приезд Лютера:

Как из различных сообщений, так и по виду толпы и бегущих людей на улице мне стало известно, что этот глава еретиков въезжает в город. Я отправил туда одного из своих людей, и он рассказал мне, что около сотни вооруженных верховых… сопроводили его до городских ворот; сидя в карете с тремя своими товарищами, въехал он в город [около десяти утра], окруженный восемью всадниками, и направился на свою квартиру, отведенную ему поблизости от князя Саксонского. Когда он вышел из кареты, некий священник обнял его, трижды коснулся его одеяния и закричал громким голосом, с великой радостью, словно ему выпала честь коснуться реликвии величайшего святого. Должно быть, скоро заговорят о том, что этот Лютер творит чудеса. Выйдя из кареты, Лютер окинул людей вокруг своим бесовским взглядом и проговорил: «Да пребудет со мной Бог». Затем пошел в гостиницу, где у него отбоя не было от посетителей: десять или двенадцать человек обедали с ним вместе, а после обеда весь город сбежался, чтобы на него посмотреть[223]

.

После приезда Лютер отобедал с прибывшей на рейхстаг венгерской делегацией; при этом двери гостиницы пришлось запереть и выставить возле них стражу – туда рвалась толпа, чтобы увидеть великого человека вблизи. После обеда, поскольку в одном доме с Фридрихом места для Лютера не оказалось, он остановился в другом месте, тоже не лишенном своих достоинств. Это был странноприимный дом рыцарей-иоаннитов. Лютеру пришлось разделить покои с Гансом Шоттом и Бернхардом фон Хиршфельдом, саксонскими чиновниками. Здесь Лютер принимал одного важного гостя за другим. Непрерывной чередой шли к нему важные господа – рыцари, бароны, графы, даже несколько князей. Все, кто был сейчас в городе, жаждали увидеть знаменитого монаха, приехавшего, чтобы бросить вызов императору и папе.

Сделать это Лютеру представилась возможность на следующий день. Утром 27 апреля имперский маршал Ульрих фон Паппенгейм сообщил Лютеру, что в четыре часа пополудни тот должен явиться к императору. Чуть позже он появился снова, на этот раз вместе со старым знакомым – Каспаром Штурмом, имперским герольдом, сопровождавшим Лютера из Виттенберга. Теперь маршалу и герольду предстояло проводить Лютера в резиденцию епископа, находившуюся в здании собора. Каким-то образом по городу пролетела весть, что Лютер идет туда, и на Кеммерерштрассе – главной улице, той же, по которой Лютер вчера въехал в город, – собралась огромная толпа. Видя это, маршал и герольд решили провести Лютера кружным путем, по задворкам – через сад иоаннитов, а затем тихими проулками к черному ходу епископской резиденции. Но и этот маршрут был раскрыт, и немало людей провожали их взглядами с крыш, куда залезли, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Лютера.