Меч и ятаган

Гиньяр полностью отодвинул Кристиана в сторону и стал лечить графиню на свое усмотрение. Граф не отходил от постели жены ни на секунду, поэтому Кристиан не мог наблюдать за состоянием больной и по ночам. Его вообще перестали пускать к ней в комнату.

Первую ночь после операции он провел в библиотеке. От боли Симона проснулась и издала оглушительный вопль. Жуткие звуки разорвали тишину, наполнив каждый уголок дома. Кристиан мучился еще долго после того, как крики прекратились. Он тихо пробрался наверх и, приложив ухо к двери, слушал, что там происходит. Слушал, как отец говорит с матерью. Слушал, как граф рыдает как ребенок. После длинной и утомительной ночи граф вышел из спальни жены. Под глазами залегли тени, волосы и борода были всклокочены. Кристиан заслышал шаги отца и бросился к нему навстречу. Арно помрачнел при виде сына:

– Она еще жива, но это ненадолго. Врачи говорят, что она умрет.

– Она не умерла, отец. И теперь не умрет.

– Если и выживет, то только благодаря нашему Господу и Гиньяру! – отрезал граф. – Твое высокомерие чуть не стоило ей жизни. Если бы она умерла от несчастного случая, на то была бы воля Божья, и я смог бы смириться с этим. Теперь же если она умрет, то от твоей руки. Ее смерть будет на твоей совести.

– Отец, я…

Арно посмотрел на него измученными глазами и едва слышно прошептал:

– Если ты так сильно ненавидел меня, если тебе было так важно сделать мне больно, то лучше бы перерезал мне горло…

– Прошу вас, отец… – побледнел Кристиан. – Я вас не ненавижу. Я не хотел…

– Плевать, чего ты хотел, – отвернулся граф.

– Но отец… ее нога. Если вы больше не пускаете меня к ней, дайте хотя бы… похоронить ее ногу.

Арно застыл на месте, не оборачиваясь, медленно сжимая и разжимая кулаки.

– Я не позволю хоронить мою жену по частям. Когда придет время, я сделаю это сам.

Королева приказала своим врачам оказывать Гиньяру всевозможное содействие, и коридоры заполонили новые орды врачей. Новых видов лечения никто из них не предлагал, никаких радикальных предложений или волшебных решений – просто трезвая медицинская практика. Кристиан, которому запретили появляться на втором этаже, подслушивал их разговоры. Графине остается недолго. Она уже на смертном одре. С каждым подслушанным разговором Кристиан все глубже погружался в пучину отчаяния.

Сказанное графом подтолкнуло Кристиана к неожиданным размышлениям. Выживет Симона или умрет, ему уже никогда не узнать, случилось это из-за него, из-за Гиньяра или по воле Божьей. В гневе он отмахнулся от этой мысли, удивившись собственному тщеславию. Главное, чтобы матушка выжила. Но одно то, что такая мысль пришла ему в голову, заставило его почувствовать себя мелочным и лишь усугубило его страдания.

Бертран безуспешно пытался утешить его добрым словом и в конце концов перешел на бренди. Они сидели на кухне и выпивали, пока повар не выгонял их, и тогда они шли во двор. Кристиан напивался до беспамятства. Отец оказался прав. Он проявил высокомерие и самоуверенность, и если она умрет, то только из-за него. Умрет от руки мальчишки, который даже не стал хирургом, даже не закончил ученичество.

Мать перестала быть его подопытной. Отец жестоко наказал Ива за то, что старший брат не предотвратил произошедшее и допустил мясника Кристиана до матери. Теперь Ив наказывал брата, сообщая ему все более и более грустные новости о состоянии матери.

– Отец места себе не находит, – сообщал он. – Он сдался. Не ест, не пьет. Ходит по коридорам, рыдает в голос и проклинает твое имя.

Выйдя из дому в сумерках, Кристиан бесцельно бродил по парижским улочкам. Прошел в тени мрачной тюрьмы Большой Шатле. Около полуночи он очутился на бульваре Сен-Дени, где проститутки пытались заманить его в темные переулки и соблазнить своими прелестями. Он посидел около церкви Гроба Господня, где парижские цирюльники-хирурги давали клятву и совершали ежегодные богослужения. Он посвятил жизнь тому, чтобы однажды и его пригласили войти туда и разрешили надеть короткую красную мантию, а теперь ругал себя за высокомерность своих мечтаний.

Кристиан остановился у кладбища Невинных. Через год после его рождения в городе бушевала чума, и на кладбище не осталось места для новых захоронений. Даже сейчас, много лет спустя, от земли поднимались зловонные испарения и в воздухе стоял запах смерти. Проходя мимо кладбища Трините, Кристиан пристально осмотрел огромные пространства, куда свозят свежие тела из городской больницы Отель-Дьё.

Места смерти, места поражений.

И теперь, когда ангел смерти придет за моей матерью, я сам предам ее в руки его.