Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Позеленев лицом, он задержал дыхание, опустил голову, наклонился и вошёл в дверь, к тому же поймал Сюаньминя, что хотел остаться снаружи, и затащил его с собой.

Пока старик Цюй, отвернувшись, искал, где сесть, Сюэ Сянь схватил монашеские одеяния Сюаньминя, прикрыл ими нос и как следует вдохнул. Только теперь он чуть пришёл в себя.

Сюаньминь молчал.

Старика Цюя гостеприимным было не назвать, и он не предложил двоим сесть. В его доме в общем не было и нескольких мест, где можно было бы сесть.

— О каком волшебном лекарстве вы спрашиваете? — сам он угнездился на стуле, застеленном крепким сукном, и прищурился, спрашивая: — В Ланчжоу очень много гусеничного грибка[199], некоторые волшебные лекарства не редкость.

— Есть ли такие, что могут продлить жизнь или переменить беды и благополучие? — спросил Сюэ Сянь на пробу.

Старик Цюй покосился на них и заговорил лишь добрую половину дня спустя:

— По слухам, есть такое волшебное лекарство, только оно вовсе не одно, как говорят, его существует всего два вида. Созданы они крайне похожими, но эффект тем не менее совершенно противоположен: одно способно продлить жизнь, другое же — сгубить. Говорят ещё, что одно из них может связать три существования[200], а которое — неизвестно. Так или иначе, мне не приходилось узнать это на собственном опыте, истина ли это или ложь, могу судить лишь по тому, что слышал, — пространно рассказывал старик Цюй.

— Тогда ты знаешь, где создаётся такое лекарство? — снова спросил Сюэ Сянь.

Старый Цюй, конечно, не разочаровал их и действительно очертил сравнительно определённое место:

— В Пещере сотни насекомых!

Сюэ Сянь понял:

— Вот и ладно. Местные ведь знают, где Пещера сотни насекомых? Если знают, мы спросим ещё раз, когда придём к горе Ся.

— Где уж там! — старый Цюй махнул рукой. — Если и впрямь пойдёшь спросишь, ручаюсь, мало кто сможет ответить.

Сюэ Сянь чуть нахмурился:

— Почему?

— Ты не знаешь, до чего ядовиты насекомые в наших местах. Только лишь услышишь название «Пещера сотни насекомых» — и жизнь уже сократилась вполовину. Тем более, кому заняться нечем, чтоб размышлять об этих пересудах, ни достоверных, ни ложных, м? — старик Цюй продолжил: — Почему я обо всём этом слышал, так это потому, что мой предок — знахарь, только и любил, что возиться с такими штуками. Сказать по правде, вы спросили у верного человека — я, старый Цюй, могу указать вам точный путь.

Он поднял руку и указательным пальцем другой расчертил ладонь:

— Когда прибудете к окрестностям горы Ся, идите вот так, в обход доберитесь до юго-западного горного прохода, там есть три горных пика, у одной из вершин — изогнутый выступ, Пещера сотни насекомых как раз где-то рядом. Что же касается того, прыгать ли под выступ или как поступать, так этого я не знаю, если у вас есть предначертанное судьбой долголетие, попробуйте разные способы.

Предначертанное судьбой долголетие? Чего ему недоставало менее всего, так именно его.

Сюэ Сянь усмехнулся, думая про себя, что это в самом деле не так чтобы хлопотно, в крайнем случае они обыщут разок всю гору, для него с Сюаньминем это не сказать чтобы очень уж трудное дело.

В действительности если бы и впрямь сказали, что это лекарство, Сюэ Сянь, напротив, не так уж и поверил бы. Однако если же это «Пещера сотни насекомых», то, возможно, они действительно найдут, что ищут. В конце концов, та штуковина в Сюаньмине называется «пауком единой жизни», разве не связана она с насекомыми?

Конечно, то, что единственно насекомое могло продлить жизнь и изменить судьбу, было пустой болтовнёй, однако если использовать ядовитую тварь, вскормленную на других насекомых, и создать нужные условия с помощью талисмана, построения или иных чар, вероятно, какой-то результат действительно можно получить. Только подобные вещи почти наверняка полезны лишь для одной стороны, а другой, пожалуй, причиняют страдания.

Узнав о месте, двое, разумеется, не стали задерживаться надолго. Перед уходом Сюэ Сянь оглядел обветшалую — уже старую и гнилую — меблировку в комнате и молча бросил золотую жемчужину в холщовый мешок, подвешенный за дверью, — как вознаграждение за расспросы.

Старик Цюй был чудаковат, но не надоедлив. Он не поинтересовался, что Сюэ Сянь и его спутник собираются делать, двое попрощались, и он не собирался их провожать, однако когда Сюэ Сянь открыл деревянную дверь и вот-вот шагнул бы наружу, старик Цюй забормотал вновь, словно бредил во сне:

— Да только позвольте дать совет: если и найдёте эту вещь, лучше уж не пользуйтесь ею. Мой предок рассказывал, что был один страстно влюблённый, по его словам, тот хотел продлить свою жизнь или же думал связать грядущее перерождение, я уже не очень ясно помню, в общем, в итоге жить ему стало совершенно нестерпимо, до того, что жизнь была хуже смерти. Неизвестно, к чему он стремился…

Закончив речь, он сказал, словно смеясь над самим собой:

— А! Скольким я ни говорил эти слова, никто не верит, все твердят, я выжил из ума. Вы же так взяли — и выслушали. Идите-идите, я лягу вздремну ещё немножко.