Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Тайбу поймала левой рукой сложенную записку и, не подавая виду, мельком взглянула на белый силуэт напротив. Как раз когда она собиралась развернуть листок, позади послышалось, как хлопает крыльями птица.

— Письмо, — тайчжу обернулся взглянуть и снял с ноги подлетевшего к нему голубя трубочку с письмом.

Двое обменялись растерянными взглядами и спешно опустили головы прочитать послания.

— Письмо написано шаоцином[202], говорится, что в докладе уезда Хуачжи сообщили, что кому-то в уезде удалось увидеть истинного дракона, гоши передал распоряжение, и сейчас приказ Тайчан вместе с охранными войсками внешнего двора при дворе Тяньцзи, где постоянно проживает гоши, уже отправились в путь, мы впереди и должны быть внимательны, — тайчжу понизил голос чрезвычайно сильно, однако когда сказал «истинный дракон», всё же несколько удивился, отчего тон чуть поднялся. Он торопливо умолк и с крайней сдержанностью договорил с придыханием: — Кроме того, шаоцин сказал, что гоши уже вышел из затвора, у него есть другое важное дело, он присоединится к нам через три дня.

А пришедшая от гоши записка была неизменно краткой и ясной.

Тайбу прямиком поднесла развёрнутую тонкую бумагу тайчжу к глазам, и тот увидел записанные на ней четыре слова: «Действуйте по своему усмотрению». Подпись была прежней: «Тундэн».

Два письма, прибывших одно за другим, были не так чтобы длинными, однако содержание их до некоторой степени приводило в замешательство: кому-то в уезде Хуачжи удалось увидеть дракона, почему же помчались приказ Тайчан и люди со двора Тяньцзи? Всё же в прошлом никогда так не происходило, отношение было слишком необычным и вызывало в душе прямо-таки затапливающее затаённое беспокойство.

Однако больше всего внимания тайчжу и тайбу обратили вовсе не на это, а на то, что гоши вдруг действительно уже покинул уединение и к тому же имеет другое важное дело…

Двое невольно связали это с нынешней сценой, попросту посчитав, что их прежняя догадка должна быть верной: причина, почему гоши встретил их, но не признал, надо полагать, в том и заключалась, что он имел иной план и обстоятельства, что желал скрыть.

В таком случае им, разумеется, надлежало содействовать всеми силами. Разве они пресытились жизнью, чтобы испортить прикрытие гоши?

— Действуйте по своему усмотрению… — прошептал тайчжу. Конечно, значит, нужно действовать, как посчитают уместным! Двое быстро привели в порядок выражения лиц, подняли головы, кивнули стоявшим напротив Сюаньминю и Сюэ Сяню и сказали: — Возникло недоразумение, боюсь, мы обознались.

— Обознались? — Сюэ Сянь насмешливо улыбнулся и мимоходом стряхнул с полы сбоку несуществующую вовсе пыль. — Эти слова… можно ли принимать за правду?

Хотя они стояли далеко друг от друга, Сюэ Сянь всё же услышал, как они упомянули «истинного дракона». Если бы другая сторона прямо и откровенно объяснила цель прибытия, он как раз и не придал бы такого значения, но противоположная сторона, наоборот, подняла голову и преподнесла «Обознались», что заслуживало размышлений.

Какого рода людям требуется скрывать себя?

Людям, что таят злой умысел.

Сюэ Сяню всегда было лень думать над хитросплетениями в душах смертных, однако он, как-никак, уже однажды пострадал. Едва увидев таких скрытных людей, он невольно вспомнил, как у него вытащили мускулы и кости, и его улыбающееся выражение тотчас стало ещё холоднее.

— Наша вина, мы были опрометчивы. Эта горная дорога изогнута, когда вы поворачивали, мы, ещё не рассмотрев внимательно, основываясь лишь на цвете одежд и фигуре, по ошибке приняли человека за другого, поставили себя в смешное положение, — говоря это, тайчжу даже не осмеливался посмотреть на Сюаньминя лишний раз, лишь сложил руки у груди перед Сюэ Сянем: — Уповаем на ваше великодушное снисхождение. Поскольку вы спешите, нам неловко излишне задерживать вас, прошу…

С этими словами он подал длинному отряду позади знак рукой.

Строй из более чем сотни человек подался в стороны, словно море расступилось, и ладно освободил Сюэ Сяню и Сюаньминю дорогу.

Он и Сюаньминь действительно вошли в раскрывшийся проход. Двое были старейшими, что не опасались неприятностей, вплоть до того, что они шли таким путём и не испытывали ни капли неловкости, выражения их были безразличными, а шаг — непринуждённым.

Ещё прежде чем Сюаньминь подошёл близко, тайбу и тайчжу одновременно опустили взгляды, совсем как когда встречали гоши в приказе Тайчан, чаще всего совершенно не осмеливаясь смотреть. Более того, сейчас они ещё и доставили проблем, так что положение было несколько неудобным; едва не нарушив замыслы гоши, они, разумеется, вовсе не смели поднять глаза.

Лишь в мгновение, когда Сюаньминь проходил мимо, тайчжу чуть повёл опущенным взором, мельком взглянул на свешивающуюся правую руку Сюаньминя и очень быстро отвёл глаза снова.