Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

— Что такое? — шедший на полшага впереди, Сюаньминь боковым зрением заметил, как Сюэ Сянь остановился, и спросил прохладно.

Сюэ Сянь опомнился и только тогда обнаружил, что взгляд его падает на плечи и спину Сюаньминя. Охнув, он отвёл глаза:

— Ничего, вспомнил прохожего, только и всего.

— Прохожего? — Сюаньминь взглянул на другой конец речной плотины и вернулся взором к Сюэ Сяню.

Однако взгляд Сюэ Сяня уже опустился на дорогу впереди:

— Идём, скоро покинем… Там кто-то есть!

Они уже миновали указательный камень при въезде в деревню и только что сняли заклинание, скрывающее от глаз. Когда повернут на этом повороте, смогут покинуть путь через горы. В итоге едва Сюэ Сянь произнёс половину фразы, как ухватил взглядом как раз остановившийся неподалёку на горной дороге длинный отряд — белый как снег.

— Какое семейство провожает в последний путь столь грандиозно? — Сюэ Сянь только прошептал это и тут же заметил, что край лошадиной повозки, стиснутой между шеренг, поднимается знамя, а на знамени написаны два иероглифа: «Тайчан».

Он и Сюаньминь оба остановились, и не успел он ясно рассмотреть наружность прибывших, как услышал чистый и свежий женский голос:

— Сойти с коней.

Вслед за этим сотня прибывших все как один спустилась с лошадей и поклонилась им, засвидетельствовав высочайшее уважение.

Сюэ Сянь молчал. И что за спектакль разыгрался сейчас?

Глава 72: Прохожий (3)

В приказе Тайчан с давних пор было установлено опускаться на колени лишь перед Небом и Землёй, поэтому даже при встрече с гоши высочайшее почтение выражали вовсе не коленопреклонением, а поклоном.

Однако когда более сотни человек, носивших просторные белые одежды с широкими рукавами и свирепые звериные маски в простом старинном стиле, молча и слаженно предельно низко поклонились, картина всё равно представляла собой величественное зрелище. Только в этом величественном зрелище проступало ощущение торжественной почтительности и благоговейного трепета — если бы каждый достал по несколько палочек благовоний, они бы точь-в-точь совершали большое жертвоприношение Небесам.

Для обычного человека картина эта была в высшей мере потрясающей, но для Сюэ Сяня — ничуть. Он слегка остолбенел лишь потому, что вдруг увидеть такое было слишком неожиданно, вот и всё.

Он уделял совсем мало внимания делам императорского двора в мире людей, и разбираться в чинах и учреждениях, что время от времени сменялись вслед за династиями, ему было главным образом неохота, в конце концов, к нему это не имело никакого отношения. Поэтому, увидев иероглифы «Тайчан», он, конечно, ничего не понял, зато по нарядам этой сотни с лишним человек смог сделать вывод-другой: вероятно, это люди, отвечающие за жертвоприношения и гадание в императорском дворе.

Он жил уже так долго и нередко видел подобные сцены, у него едва не сорвалось непроизвольно с языка: «Вы все проследовали сюда молить о дожде?»

Вот только не успел он заговорить, как Сюаньминь, стоявший рядом с ним, хмуря брови, выступил на шаг вперёд и как раз наполовину закрыл Сюэ Сяня собой. С ледяным, как укрытая инеем земля, лицом он безучастно окинул прибывших взглядом и спросил:

— Чем могу вам помочь?

Чем могу вам помочь?

Чем могу вам помочь???

В передней части отряда тайбу и тайчжу, как раз собиравшиеся окликнуть гоши, оба остолбенели на том же самом месте.

Но как бы то ни было, а они выросли при дворе и не могли обнаружить недостаток такта перед другими. Сохраняя поклон, двое чуть повернули головы вбок и посмотрели друг на друга, глаза их одинаково полнились изумлением и неуверенностью.

Обознались? Невозможно!

Эта фигура, характер и манера ходьбы — вылитый гоши, даже и незачем ждать, чтобы он приблизился, — с первого взгляда можно узнать!

Однако эта фраза — «Какое дело привело вас сюда?» — к чему это всё?

Намеренно? Неужели он занят важным делом и раскрывать личность не к месту?

Когда-то тайбу и тайчжу вошли в приказ Тайчан в один год, не было бы преувеличением сказать, что они выросли вместе, разделяя забавы зелёными сливами и игры в бамбуковых лошадок[201]; не касаясь прочего, молчаливое взаимопонимание у них всё-таки было. Двое коротко обменялись взглядами и пришли к единому предположению.

Только едва это предположение появилось, от руки вдруг донеслось тихое шипение.

Двое остолбенели и тут же увидели, что шипит: не разобрать когда возникший возле пальцев тайбу шар пламени. Пламя это в одно мгновение опало без остатка, обнажив завёрнутую в сердцевину огня записку.

Эта ситуация вовсе не была чуждой для них, если гоши хотел передать им какое-либо известие, он постоянно прибегал к такому способу.

Согласно здравому смыслу, отправленный тайбу лесной голубь только отбыл, и как бы он ни спешил, не смог бы к настоящему времени добраться до храма Фамэнь. Единственное возможное объяснение — у гоши как раз появились другие распоряжения; только слишком большое совпадение, что присланы они в этот момент…