Мельбурн – Москва

Обязательства свои Гюля Ишханова всегда выполняла четко, и я в который раз в этом убедился – спустя неделю после моего возвращения в Москву мне позвонил отец.

– Алеша, ну зачем ты в этот раз столько перевел? Мама волнуется, что ты плохо питаешься. Не нужно, не посылай больше, у нас есть деньги.

– Хорошо, папа.

О поступлении денег на счет клиники, где проходила лечение Лида, со смущенным видом сообщила мне Марта Васильевна.

– Спасибо тебе, Алеша, огромное! И Лидка моя привет передает.

– Спасибо вам, Марта Васильевна, как Лида? Все в порядке?

– Лидка нормально, только скучает – хотела, чтоб домой на недельку отпустили, но врач сказал, лучше не надо. А бухгалтер в клинике у них ругалась, что ты все деньги сразу перевел, и ей теперь пересчитывать.

– Ничего, пусть работает, – засмеялся я.

Спустя полтора месяца мне позвонил Зденко Дуцис – уже из Москвы. На следующий день мы встретились у меня дома, и я передал ему три флешки.

– По возможности привезу вам их пятого вечером, – лучезарно улыбнувшись, пообещал он, но приехал лишь седьмого и привез не три, а только две флешки.

– Где третья? – поинтересовался я.

– Работайте с двумя, третьей пока нет.

Тон у него был непривычно резким, и мне это не понравилось.

– Мне придется подождать, пока вы принесете третью, – ровным голосом возразил я.

– Я же сказал: попробуйте извлечь информацию из двух.

Не спуская с него глаз, я повернулся к компьютеру и набрал номер скайпа Гюли. Она ответила почти сразу, я коротко объяснил, в чем дело и повернулся к Дуцису.

– Будьте добры, передвиньтесь на мое место к монитору.

– В чем дело? – почти кричала Гюля.

Наверное, он полагал, что я вообще не понимаю по-английски, потому что ответил:

– Anna Grigorenko wanted me to pay more. I refused. Let her expect to realise that it’s impossible) (Анна Григоренко хотела, чтобы мы заплатили больше. Я отказался. Пусть подождет, чтобы понять, что это невозможно).

– You should have told me as it’s my money. How much? (Вам следовало мне сказать, поскольку это мои деньги. Cколько?)

– Ten times more. (В десять раз больше)

– Pay immediately, you, idiot! You’ve got enough money! (Заплатите немедленно, идиот! У вас достаточно денег)

Дуцис покосился на меня, но я сидел, равнодушно глядя в сторону.

– OK, I’ll do, – сдержанно ответил он. (Хорошо, заплачу)

– Завтра утром ты получишь третий носитель информации, – сказала мне Гюля таким тоном, что я лишний раз убедился: именно она полностью финансирует проводимую операцию.

Я начал работу, но Дуцис не появился – ни назавтра, ни через неделю. В блогах сообщалось об убийстве учительницы Анны Григоренко, но я не сразу придал этому значение – мало ли однофамильцев. Однако позже, внимательно просмотрев все статьи на эту тему, я отметил, что Анну убили как раз в тот день и, примерно, в тот же час, когда мы вели беседу со Зденко Дуцисом и Гюлей Ишхановой. Похоже, планы Гюли были здорово нарушены, но меня это уже не тревожило – их вина, пусть и беспокоятся. Баба с возу – кобыле легче, а по уговору аванс возвращать я не обязан.