Мельбурн – Москва

– Да какой там секрет! Так, ерунда, – я вкратце передал ей содержание допросов.

– Я так и думала. Извини, можно я закурю?

– Ради бога, чего ты спрашиваешь?

Подождав, пока из сигареты потянется легкий дымок, Гюля продолжила:

– Так вот, их совершенно не интересовали твои ответы, они тебя просто прощупывали – толком ничего не знали, но пытались выяснить твою роль во всем этом деле.

– Какую роль? Извини, Гюля, до меня не совсем доходит – они все же подозревали меня в убийстве Маши и Эльшана?

– Какой же ты наивный, Алеша! Ты в курсе, что мои счета на сорок пять миллионов долларов заблокированы?

– Читал что-то в интернете, но точно сумму не называли.

– Так вот, могло было быть заблокировано больше ста миллионов, просто, благодаря нашей с тобой кропотливой работе по сбору информации, многие оказались у меня в руках. Мы успели перевести деньги в надежное место, там до них не доберутся, но, сам, понимаешь, для твоего здоровья лучше, чтобы никто ни о чем не догадывался.

– Могла бы не предупреждать, я не идиот. Но откуда такая забота о моем здоровье?

– Ну, мы же друзья, – неожиданно она улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной, – ты мне нужен живым и здоровым. Видишь ли, я хочу с твоей помощью вернуть свои сорок пять миллионов баксов, они принадлежат моим детям.

Я пожал плечами.

– Вернуть? Да их уже давно, наверное, перевели в бюджет, а ваши коллеги-депутаты растащили по крошкам.

– Нет пока, у меня информация, что их придерживают для предвыборной компании. Собственно, это мелочь, конечно, но карликам все сгодится.

– Ну и чего ты хочешь? Чтобы я забрался в компьютеры президента и премьера? Не смеши, Гюля! Во-первых, это физически невыполнимо, во-вторых, им абсолютно безразлично, что ты на них нароешь – мнение народа их не интересует, они плюнут и разотрут.

Пристально глядя на меня, Гюля выпустила пару колечек и стряхнула длинный столбик пепла в пепельницу.

– Нет, конечно, нет. Но у нас появилась кое-какая информация, и если в нужный момент ты окажешь помощь, то получишь десять процентов со всей возвращенной суммы. Сейчас мне нужно только твое принципиальное согласие.

– Нет, Гюля, я больше ничего не хочу, устал. Мне нужно от жизни только одно – найти убийцу моей семьи.

– А если я сообщу тебе кое-какую информацию об этом человеке, – медленно проговорила она, – тогда ты согласишься?

– Соглашусь, – без колебаний ответил я.

– Тогда слушай. Никто из следователей, разумеется, не стал тебе сообщать, но мне точно известно следующее: перед Новым годом в Казарменном переулке был обнаружен труп мужчины с простреленной головой. Отпечатки пальцев его совпали с отпечатками в машине, сбившей Эльшана и Машу с Игорьком. Выяснить личность так и не удалось, скорей всего, это был приезжий, но очень уж все смахивало на заказное убийство – когда убирают исполнителя. Органы начали копать, но не с той стороны – они решили, что Эльшана убрал или кто-то из наших, или кто-то, на кого он собрал компромат. Им нужны все деньги Эльшана, но они запутались, а с какого конца взяться не знают.

– А ты знаешь, кто заказчик? – угрюмо спросил я.

– Если бы! – ее кулачки сжались, по щекам потекли слезы. – Я бы его сама лично прикончила, но у меня ничего нет! Ничего! Одно знаю точно: это не наши. И не те, на кого мы с тобой собирали информацию, – те сами тряслись, что после смерти Эльшана все их дерьмо может всплыть на поверхность. Совершенно непонятно, абсолютно! Может, действительно, какой-то гастарбайтер по пьяни угнал машину и совершил случайный наезд, а то, что его потом пристрелили, – простое совпадение.

На лбу моем выступил холодный пот, закрыв глаза, я какое-то время сидел неподвижно, потом, медленно выговаривая слова, глухо произнес:

– Значит, он мертв. Это точно?

– Абсолютно. Моим людям удалось договориться со следователем, который вначале вел это дело, и получить от него не только копию заключения экспертов, но и фотографии отпечатков пальцев.

– И все это время он был мертв, а я….

– Какая разница, Алеша, уже ничего не изменить, – тяжело вздохнув, она поднялась, и я автоматически последовал ее примеру, – увидимся, когда придет время, я с тобой свяжусь. Пока воспользуйся случаем, отдохни, поброди по Праге. Если следователь опять начнет тебя теребить, повторяй все, что говорил прежде.

В Москву я вернулся в двадцатых числах августа, жара уже спала, прошедшие дожди очистили воздух. В квартире моей царили чистота и порядок, но Марта Васильевна долго отказывалась брать деньги за уборку:

– У меня еще совесть не совсем отшибло – столько дней мы тут твоим кондиционером спасались, и еще деньги брать.

– Марта Васильевна, – строго произнес я, – вы меня просто ставите в безвыходное положение. Я не могу даром принимать вашу помощь, и если каждый раз вы начнете что-то придумывать, мы с вами поссоримся. Немедленно берите деньги!

Она тяжело вздохнула и, покачав головой, взяла.

– Спасибо. Ох, чуть не забыла – опять тебе повестку принесли, я давеча из почтового ящика достала. Может, что новое скажут?

Взгляд ее был полон сочувствия, но я равнодушно скомкал повестку и сунул в карман.