Мемуары Дьявола

– А Виленвиль – это, должно быть, что-нибудь вроде Виленвийи, Вайи… Тайи! Точно, Тайи!

– Ага, – сказал адвокат, пока клерк и приказчик приходили в себя, – так вы едете в Тайи, к господину Риго?

– Да, сударь, – подтвердил барон, – и если господа не имеют другого транспорта, то я могу предложить им места в моем экипаже; завтра поутру мы отправляемся в путь.

– Вы хотите ехать прямо с утра? – ахнул адвокат. – К десяти часам, ведь так? Вам не стоит слишком рано появляться в Тайи; в замке не встают ни свет ни заря.

– Мы поедем, как только того пожелают эти господа, – сказал барон. – Перед нами неплохой ужин, украсим же его парой-тройкой бутылочек шампанского, если оно здесь есть, и весело проведем время до утра!

– Как хотите, господа, – зевнул адвокат, – это у вас в Париже, верно, так заведено, но мы, провинциалы, не привыкли к подобному режиму. А потому я прошу вашего позволения удалиться на покой, пожелав вам доброй ночи.

И адвокат без промедления поднялся из-за стола и быстро ретировался.

– Ну что ж, господа, гульнем-с! – весело воскликнул барон. Он откупорил бутылку вина, налил приказчику, с радостью протянувшему свой бокал, и клерку, который, казалось, внимательно прислушивался к происходившему во дворе.

И в самом деле, минуту спустя они услышали шум выезжавшего за ворота экипажа. Господин Маркуан поднялся из-за стола, открыл выходившее на большую дорогу окно и проводил взглядом удалявшийся кабриолет.

– Что с вами? – спросил господин Фурнишон. – Что там такого интересного?

– А-а, да так, ничего, почудилось что-то, – задумчиво пробормотал клерк, – после дороги шумит в голове.

– Забавно, – сказал приказчик, – у меня тоже от этой дороги все ноги распухли.

– Что-то мне совсем не по себе, – потухшим голосом продолжал господин Маркуан, вынимая часы. («Еще десяти нет», – прошептал он себе под нос совсем тихо.) – И я прошу вашего позволения удалиться, как и господин Бадор.

– Ну что ж, делайте, как господин Бадор, спокойной ночи, – сказал Луицци. – Надеюсь, что господин приказчик вам не уподобится и не оставит меня наедине с тремя бутылками.

Клерк вышел, и господин Фурнишон проговорил весело:

– Что за дурацкая идея – идти спать в такую минуту? Лучше уж пить всю ночь, чем ночевать на жесткой гостиничной койке с клопами на влажных простынях!

– Честно говоря, – рассмеялся Луицци, – думаю, если этим господам и грозит простуда, то не от влажных простыней.

– А от чего? – недоуменно посмотрел на него приказчик.

– А сейчас увидите.

И действительно, не прошло и двух минут, как они узрели через окно кучера, ведшего под уздцы огромного тяжеловоза, на которого взгромоздился клерк, вцепившийся обеими руками в луку седла.

– Эй, вы, чудак, куда это вы направились? – закричал приказчик.

Клерк и не подумал ответить, а приказчик, обернувшись к Луицци, задумчиво повторил свой вопрос:

– Куда этот шут гороховый держит путь в такой час?

– А! Не иначе как осмотреть те земли, на которых вы собирались поохотиться…

Господин Фурнишон грязно выругался и спросил:

– Но где он нашел лошадь?

– Полагаю, если хорошо попросить, то и вы не останетесь без гужевого транспорта.

Приказчик пулей выскочил из столовой, и до Луицци донеслись его негодующие крики во дворе, а вскоре он увидел, как за пределы постоялого двора проковыляли две клячи, запряженные в древнюю колымагу, на которой гордо восседал приказчик поверх своего необъятного багажа. Луицци позволил себе наконец рассмеяться, но его веселье вскоре прервал легкий хлопок по плечу: он обернулся и узнал старого кучера.

– Ну вот, – заговорщическим тоном произнес последний, – все трое умчались: адвокат в кабриолете, малыш-нотариус на редкостном одре, а щелкопер-приказчик – на старом рыдване. Ну а вы? Вы что, никуда не спешите?

– Твои лошади уже отдохнули? – поинтересовался Луицци.

– Осталось только запрячь их, – заверил его кучер. – Я дал им тройную порцию овса.

– Тройная порция в Нормандии заставляет шевелиться не только старых кляч, но и людей, – усмехнулся Луицци.

– Как и везде, милсдарь.

– Да, но как бы не было слишком поздно…

– Ну что вы! – воскликнул кучер. – Я знаю одну дорожку, которая вдвое сократит нам время в пути, и вы запросто их опередите, честное слово!

Луицци задумался на минуту; его мало прельщало участие в этой гонке за приданым, но уж очень заманчива была идея посмотреть на лица конкурентов при их триумфальном прибытии в Тайи, и потому он сказал:

– Слушай: даю два луидора, если первым окажусь в Тайи, но всего пятнадцать су в том случае, если буду только вторым.

– В таком случае, – сказал кучер, – нам не о чем говорить. Адвокат тоже не лыком шит – он рванул по тому же проселку и будет у замка раньше нас.

– Три луидора, если удастся.

– Нет, никак не получится, – повесил голову кучер. – В самом деле, уже поздно, как вы только что изволили заметить. Подумать только – из-за каких-то несчастных шести ливров, что дал мне этот гадкий крючкотвор, я теряю такие роскошные чаевые! Он мне за это заплатит!

– Ничего себе! – чуть не вспылил Луицци. – Так он дал тебе шесть ливров, чтобы ты придержал меня здесь?