Мемуары непрожитой жизни

– А мой друг только палец ломал! Всего-то!

Хранилище памяти мамы. «Димка пришел домой, разделся, сфотографировался в бандаже со всех сторон и выложил фотографии в Контакте».

03 июня 2015 года

А я еду к Лёле в Зеленецк. В плацкартном вагоне шутят, что здесь недавно ехал полк гусар, причем, судя по запаху, вместе с конями.

У меня, как обычно, верхнее боковое место у туалета. Но это очень хорошо, потому что со своим весом на верхнее купейное я уже залезть физически не могу.

Открываю свой старенький нетбук и пишу эти заметки.

Платон

Я аккуратно посещала все занятия Платона, но в толпе не выделялась. Такая же, как сотни его студенток. И вот однажды он пошутил, что его племяннику в военном училище задали такие интегралы, какие он и сам решить не может. В общем, кто их решит, тому зачет автоматом.

Как читатель догадывается, я из кожи вон вылезла, но интегралы решила.

С задачами он принимал в кабинете по одному. Я пришла к нему со своими решениями и долго-долго, наслаждаясь тем, что я умная, рассказывала про интегралы.

Да, кто-то в молодости любил быть умной. «Синий чулок».

Но все-таки ума было маловато, потому что, уходя, я сказала примерно следующее:

– Вы не знаете, а я вас люблю!

И вышла, оставив его переваривать эту информацию.

И завертелось…

Мы встречались рано утром в парке Юсуповского дворца. Сидели на скамейке, много разговаривали. Он дразнил меня моим курением. К первой паре расходились: я в свою группу, он на кафедру.

Платон переживал, наверное, свой последний расцвет. Ему скоро должно было исполниться пятьдесят.

Я до сих пор помню его любимые абсурдные выражения: «наверное, точно», «побежали потихоньку».

Мобильных телефонов тогда не было, и мы перезванивались по городскому. Вернее, звонила только я. Он никогда не звонил, оставляя мне возможность в любой момент прекратить отношения.

Но я и не думала прекращать.

Летом его семья уехала на дачу. Квартира была пустой, и все произошло: я впервые была с мужчиной.

Продолжалось это сумасшествие до конца 1995 года. Мама начала что-то подозревать, когда я летом не поехала на дачу.

Но отношения, внезапно начавшись, так же внезапно и закончились. Платон перестал со мной встречаться.

Время мое прошло.

Отличница

К большому неудовольствию мужской половины нашей группы, в техническом ВУЗе я стала круглой отличницей и в деканате меня просили держать курс на красный диплом.

Я очень люблю учиться, узнавать новое. А работать не люблю. Я устроилась в офис и занимаюсь копированием циферок из одной таблички в другую. И так много этих табличек! Нужно быть очень внимательной. Но у меня хорошее место, я считаю. Не на улице, не на ногах.

А тогда я до одури любила чертить тушью.

Мама стучала в дверь моей каморки: «Иди есть!». А я так увлекалась, что не хотела кушать.

Сара говорит, что в то время я была невозможной доходягой, и ей страшно было смотреть на мои прозрачные запястья. Где же та толстая девочка?

Снова Алик

А летом пришел Алик из армии.

Я не знаю, куда делась белокурая девушка, помогавшая его матери по дому, но, вернувшись, в первый же день он пришел с розой ко мне.

И как будто не было этих лет. Сразу проснулось былое доверие. Я рассказала ему про Платона, получив на эту историю только одну реплику:

– Ты у меня ученая, но дура!

И больше он никогда об этом не вспоминал. В этом заключалось его великодушие.

Мама Алика стала очень плоха и уже совсем не могла передвигаться. Тетя Капа сидела у окна и смотрела на улицу. Из-за этого он не мог устроиться на работу – кто-то должен был находиться рядом с умирающей женщиной.

Вечером приходила с работы его сестра Ольга, и он ехал, как обычно, ко мне. Каждый день.

Разумеется, моя семья тут же объявила его тунеядцем.

Хранилище памяти Алика. «Мама так и сказала мне: «Пока не устроишься на работу, тебя жениться не подпустят».

А мы, два еле оперившихся птенца, и правда собирались пожениться.

Тетя Капа умерла в сентябре. Тогда я в первый и последний раз видела, как Алик плакал. Точнее, не видела, а слышала, как он рыдал в трубку автомата.

У кого закончилось детство, так это у Алика – со смертью матери.

Предсвадебные хлопоты

Алик тогда долго не мог найти работу. Он хотел устроиться в милицию, потому что служил в спецбригаде Министерства внутренних дел. Но оказался там не нужен.

Мой отчим очень ему симпатизировал и, в конце концов, устроил Алика к себе сначала сигналистом, а потом монтером пути.

И мы начали готовиться к свадьбе.

Зарплата у Алика тогда была один миллион двести тысяч рублей. По валютному курсу 1996-1997 годов – двести долларов США. Двадцать тысяч по сегодняшним деньгам. И ее задерживали, как задерживали зарплату и отчиму.

Но неожиданно маме за долгую службу на железной дороге подарили компьютер с принтером. Это был широкий жест, потому что на ее работе все еще пользовались пишущими машинками, а цифровая техника только входила в употребление.