Мемуары непрожитой жизни

– Не вяноватая я! – откликается такая же полная, краснолицая женщина из встречного трамвая.

Обменявшись этими репликами, вагоновожатые благополучно разъезжаются.

Вернемся к самолету.

Камера у Лёли маленькая, и полностью ею воздушную машину в кадр не взять. Восторженный троллик бегает под памятником и фотографирует его по частям.

– Смотри, какие шасси! – кричит он.

(Звучит это примерно так: «Смотри, какие ножки!»)

– Смотри, какой хвост! («Смотри, какая попа!»)

Наигравшись, заявляет:

– Пойдем поядим, что ли. Сделаешь яешню?

Лёля очень долго жил в Москве и умеет говорить «по-московски», но в последнее время часто говорит «по-зеленецки».

Я провела в своем маленьком Раю пять дней. Следующий мой заезд в Зеленецк в сентябре.

Я уже тоскую.

11 июля 2015 года

Давно не пишу ничего. В июне участвовала в интернет-конкурсе прозы на одном из литературных ресурсов. Подкосил меня этот конкурс, выпил. Не победила, конечно, даже призовое место не взяла. При этом я уже не графоманским, а объективным взглядом вижу, что моя работа была одной из лучших. Точнее, было всего две хорошие работы (с заявкой на профессионализм) – моя и еще одна.

Когда выставили обзоры судей, стало совсем паршиво. Такой необъективности, вкусовщины и просто отсебятины я даже представить не могла.

В общем, тошно и не пишется. Хочется тянуться вверх, а тебе говорят: «Вот, свинья, твое корыто с ботвиньей!»

13 июля 2015 года

Я сегодня нарядная. Достала старые вещи, купленные еще три-четыре года назад, когда у меня была хорошая работа. «Индейская туника» – это, наверное, смешно звучит, потому что туника все-таки греческая одежда. Но это «индейская туника»: сшита по традиционным греческим канонам, но с этническим рисунком индейцев. Забыла совсем про нее, как и про другие наряды. Неприятности придавливают.

Димка живет у меня уже почти месяц. Сбежал от бабушки под предлогом необходимости оформления паспорта (ему уже четырнадцать лет). Бабушка все время на даче, а он хочет быть в городе.

Так прилип ко мне, что обратно пока ни в какую. Немного самоутверждается за мой счет, потому что я проигрываю ему в шашки и шахматы. Очень гордится этим. Я вроде еще не писала, что у него третий разряд.

У Димки очень мобильная психика (может быть, такая у любого подростка): там пожил, здесь пожил, и – хоть бы хны. Я полгода не могла привыкнуть к тому, что он от меня уехал. Все-таки тринадцать лет вместе. Привыкла, как-то скорректировала быт. И вот – Дима приехал обратно. Теперь я как заполошная вспоминаю, что варить ему на обед, который поглощается в огромных количествах…

Из-за чего он ушел под Новый Год?

Димка плохо учится. Он не может самостоятельно выбирать и усваивать информацию. Плюс еще большое количество времени у него занимают общение по Интернету и компьютерные игры. Первую осеннюю четверть сын закончил достойно, и это меня успокоило, убаюкало бдительность.

Хранилище памяти.

– Какой предмет в школе тебе больше всего нравится?

– Физика мне очень нравится, лабораторные и все такое

Вот по этой-то физике он и принес мне два балла в четверти.

В таких случаях наши очень умные педагоги говорят: «Родители утратили контроль».

Родительница в моем лице утратила контроль не только над учебой, но и над собой. Не столько из-за двойки, может быть, сколько из-за его вранья.

Я сейчас думаю: зачем он врал? А потому что бабушка у нас умная, с высшим образованием, бизнесменка или, как она сама любит говорить «разворотливая» (не «квашня»). Мама вся из себя с красным дипломом. А у Димки не получается быть умным. Даже в детстве он хотел быть не сильным и не умным, а счастливым.

В общем, со мной случилась очередная безобразная истерика с криками и потоком слез. В результате сын решил уйти жить к бабушке.

Бабушка его приняла с распростертыми объятиями, и между нами (мной и мамой) пробежала очередная чёрная кошка, уже не помню, какая по счету.

13 июля 2015 года

Наверное, нужно собраться с силами и написать про самый тяжёлый, до настоящего времени, отрезок моей жизни. Кульминацию, как говорят мои наставники. Но я всё оттягиваю и оттягиваю этот момент.

Боровая

Я вернулась на Боровую – мы с Аликом поселились там после свадьбы. Бабка Нина выделила нам большую комнату и, заперев маленькую, уехала жить на сто первый километр.

Переехали с моими курсовиками, компьютером и старыми польскими одеждами.

Я в то время не разбиралась в деньгах и не понимала, много их у нас или мало. Поэтому, отправившись в магазин, я закупила мясо (помнится, мне мама всегда говорила на суп покупать свиную грудинку), капусту, картошку, и тут же, польстившись на красивые дорогие продукты, болгарский перец, зелень, томаты.

Первый раз в жизни молодая жена сварила щи, получившиеся вкусными и душистыми. На этом все. Зарплата мужа закончилась, и дальше мы ели макароны, посыпанные кубиком «Галина бланка».