Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Эстер и миссис Нолан сделали большие глаза и переглянулись с набитыми ртами, стараясь не захихикать, словно секретничающие школьницы. После молитвы все начали передавать друг другу тарелки и основательно налегли на угощение. Миссис Нолан поведала Эстер о существовании отца Маленького Бенедикта – ее второго мужа Большого Бенедикта, работавшего на производстве каучука в Малайе до тех пор, пока он не заболел и не был отправлен на родину.

– Попробуйте домашний хлеб. – Роза передала им тарелку влажных хлебцев с фруктовым ароматом, а миссис Хотчкис предложила трехслойные шоколадные пирожные.

Эстер попробовала и то и другое.

– А кто их делал?

– Жена священника, – ответила Роза. – Она отлично готовит.

– Сам священник помогает месить тесто, – сказала миссис Хотчкис, наклоняя шляпку с перьями куропатки.

Лишенная возможности закурить, миссис Нолан нервно барабанила пальчиками по столу:

– Пожалуй, я скоро пойду.

– И я с вами, – проговорила Эстер с набитым ртом. – Мне пора к дочке.

Но тут опять подошла женщина с чайником. Эстер все больше казалось, что за двумя столами происходит семейное чаепитие, откуда нельзя уйти без слов благодарности или хотя бы объяснения причин.

Тем временем жена священника незаметно покинула свое место во главе стола и с материнской заботливостью склонилась над женщинами, держа одну руку на плече миссис Нолан, а другую – на плече Эстер.

– Домашний хлеб великолепен, – похвалила Эстер. – Вы сами его пекли?

– О нет. Это дело рук мистера Окендена.

Мистер Окенден был городским булочником.

– Хлеб еще остался. Если хотите, можете его потом купить.

Застигнутая врасплох этой внезапной финансовой атакой, Эстер тут же вспомнила, что служители самых разных церквей никогда не откажутся от денежной поддержки, подношений и пожертвований в том или ином виде. Так, недавно она ушла с вечерней службы с контейнером для пожертвований – простым деревянным ящичком с прорезью, куда следовало опускать деньги до следующего Праздника урожая, когда собранное вынут, а сами ящики раздадут снова.

– С удовольствием куплю хлеб, – сказала Эстер.

После того как жена священника вернулась на свое место, там, где сидели пожилые женщины в нарядных блузах, кардиганах и круглых фетровых шляпах, началась суета: женщины переговаривались, подталкивали друг друга, пока одна из них под жидкие аплодисменты не поднялась и не произнесла слова благодарности жене священника за прекрасно организованное чаепитие, шутливо поблагодарив и самого священника за отлично сбитый крем для пирожных. Снова раздались аплодисменты, дружный смех, потом взяла слово жена священника: назвав по именам Эстер и миссис Нолан, она выразила надежду, что вскоре они станут полноправными членами Союза матерей.

В последовавшей волне возбуждения, посреди аплодисментов, улыбок и любопытных взглядов священник поднялся, подошел к пустующему стулу рядом с миссис Нолан и сел. Кивнув Эстер так, словно они были старыми знакомыми и уже о многом переговорили, он завел тихую беседу с миссис Нолан. Эстер сидела рядом, доедала домашний хлеб с маслом и пирожные и, не стесняясь, прислушивалась к беседе.

Священник шутливо посетовал, что раньше не видел здесь миссис Нолан, отчего нежная белая кожа последней пошла красными пятнами. А потом прибавил:

– Простите, что я сам не заглянул к вам, но я думал, вы разведены. Обычно я не беспокою разведенных женщин.

– О, это неважно. Теперь это не имеет значения, правда? – бормотала раскрасневшаяся миссис Нолан, нервно теребя воротник распахнутого пальто.

На прощанье священник произнес какое-то доброжелательное пожелание, но Эстер его не расслышала, настолько ее смутила и поразила ситуация с миссис Нолан.

– Мне не следовало сюда приходить, – шепнула миссис Нолан Эстер. – Разведенным здесь не рады.

– Как это нелепо, – сказала Эстер. – Нам пора. Пойдемте отсюда.

Роза заметила, что обе ее подопечные застегивают пальто.

– Я тоже с вами. Сесил ждет свой чай.

Эстер видела, как в дальнем конце стола щебечущие женщины обступили жену священника. Хлеба на продажу вблизи она не обнаружила, а специально спрашивать не хотелось. Хлеб она сможет купить у самого мистера Окендена, когда увидит его в субботу. Кроме того, Эстер смутно подозревала, что жена священника, возможно, хотела, чтобы она инициировала процесс покупки хлеба присутствующими, как на благотворительном базаре.

Миссис Нолан простилась с Розой и Эстер у ратуши и стала спускаться вниз по холму к пабу мужа. Дорога, похожая на русло реки, терялась в голубом влажном тумане, и вскоре женщина скрылась из вида.

Роза и Эллен продолжили путь вдвоем.

– Я не знала, что в Союз не принимают разведенных женщин, – сказала Эстер.

– Да, их здесь недолюбливают. – Роза пошарила в кармане и вытащила пакетик с конфетами. – Хочешь? По словам миссис Хотчкис, даже если б миссис Нолан захотела вступить в Союз матерей, ничего бы не вышло. Тебе нужна собака?

– Кто?

– Собака. Из последнего помета у миссис Хотчкис остался один щенок. Она продала всех черных, их особенно любят и быстро разбирают, и сейчас у нее только серый.