Мэри Вентура и «Девятое королевство»

По дороге в школу Миллисент должна была идти в десяти шагах позади Бев и нести ее учебники. Они подошли к кафе, где в ожидании веселого зрелища уже толпились ребята из Лэнсинг-Хай. Миллисент почувствовала облегчение, увидев среди них других девочек, проходивших, как и она, обряд посвящения. Какое-никакое чувство локтя.

– Что бы такое заставить их сделать? – спросила Бетси Джонсон у Бев. Своему «суслику» этим утром она велела пройтись по площади под старым зонтиком, распевая песню «Я всегда гоняюсь за радугой».

– Я знаю, – сказал Герб Далтон, красивый капитан баскетбольной команды.

Бев мгновенно изменилась – стала вдруг мягкой и игривой.

– Тебе нельзя, – проворковала она. – Мальчики не могут вмешиваться в наши девчачьи дела.

– Хорошо, хорошо, – засмеялся Герб и отступил назад, сделав вид, что уклоняется от нападения.

– Времени мало, – вступила в разговор Луиза. – Почти восемь тридцать. Пусть строем идут в школу.

«Сусликам» приказали двигаться к школе в ритме чарльстона, причем каждая из них должна была петь свою песню, стараясь перекричать остальных четверых. На время уроков дурачества прекращались, только не разрешалось разговаривать с мальчиками на переменах или во время ланча… и вообще нигде после школы. Поэтому девочки из клуба подбивали самых популярных мальчиков подходить к «сусликам», задавать им вопросы и втягивать в разговор; иногда «суслик», не сразу опомнившись, клевала на приманку и отвечала. А мальчик выдавал ее, и она получала черную метку.

Когда Миллисент ела мороженое за стойкой во время ланча, к ней подошел Герб Далтон. Еще до того, как юноша заговорил с ней, она заметила его приближение и, опустив взгляд, подумала: «Он так похож на принца, такой загорелый и улыбающийся. А я слишком уязвима. Ну почему именно его мне нужно опасаться?» «Я буду молчать, – решила Миллисент, – и мило улыбаться».

Она одарила Герба молчаливой любезной улыбкой. Его ответная улыбка была чудесной, просто восхитительной. Ее ни в коем случае нельзя было назвать улыбкой вежливости.

– Я знаю, что тебе нельзя разговаривать со мной, – очень тихо произнес он. – Но девочки говорят, что у тебя все классно получается. А мне и твои прямые волосы нравятся, и все остальное.

К ним поспешила Бев, на ее накрашенных губах играла дерзкая, хитрая улыбка. Не обращая внимания на Миллисент, она весело промурлыкала Гербу:

– Зачем тратить время на сусликов? У них рот на замке.

Герб мгновенно нашелся:

– Но этот суслик и молчит мило.

Миллисент улыбалась, пока ела с Трейси фруктовый салат у стойки. Девочки, не готовившиеся к посвящению, в том числе когда-то и сама Миллисент, обычно посмеивались над этим обрядом, называя его нелепой детской забавой, хотя втайне завидовали тем, кого избрали. Но Трейси нисколько не изменилась и была все тем же все понимающим другом.

– Похоже, завтрашнее испытание будет самым тяжелым, – призналась Миллисент. – Я слышала, нас отвезут на автобусе в Льюистон и заставят разыгрывать сценки на площади.

– Ходи для вида с постным лицом, – посоветовала Трейси. – А в душе смейся до упаду.

Миллисент и Бев сели в автобус раньше остальных, но на пути к Льюистонской площади им пришлось встать. Казалось, Бев была чем-то рассержена. Наконец она сказала:

– Сегодня за ланчем ты разговаривала с Гербом Далтоном.

– Неправда, – честно ответила Миллисент.

– Я видела, как ты ему улыбалась. Это почти приравнивается к разговору. Не смей больше этого делать.

Миллисент промолчала.

– До города осталось пятнадцать минут, – продолжала Бев. – Я хочу, чтобы ты прошла по автобусу, спрашивая у каждого, что он ест на завтрак. И не смей говорить, что ты на задании.

Миллисент обвела взглядом переполненный автобус, и ее стало подташнивать. «Разве я смогу это сделать? – подумала она. – Как можно приставать к людям с каменными лицами, равнодушно глядящими в окно?»

– Ну же, суслик, ты меня слышишь?

– Простите, мадам, – вежливо обратилась Миллисент к даме на переднем сиденье автобуса. – Я провожу опрос. Не скажете ли, из чего обычно состоит ваш завтрак?

– Ну… э… из апельсинового сока, тоста и кофе.

– Большое спасибо, – поблагодарила ее Миллисент и обратилась к следующему пассажиру. Молодой бизнесмен ел на завтрак яичницу-глазунью с тостом и пил кофе.

Когда Миллисент дошла до конца автобуса, большинство людей ей улыбались. «Наверное, догадываются, – подумала она, – что я прохожу испытание».

Наконец осталось задать вопрос только одному мужчине, сидящему в заднем углу. Небольшого роста, жизнерадостный, с румяным морщинистым лицом, он при приближении Миллисент расплылся в улыбке. В своем коричневом костюме с галстуком цвета молодой зелени он был похож на гнома или эльфа.

– Прошу прощения, сэр, – улыбнулась ему Миллисент, – но я провожу опрос. Что вы едите на завтрак?

– Брови вересковых птиц на тосте, – выпалил на одном дыхании мужчина.

– Что? – воскликнула Миллисент.

– Брови вересковых птиц, – повторил мужчина. – Вересковые птицы живут на сказочных болотах и весь день летают, громко и весело распевая на солнце. Они ярко-алые, и у них очень вкусные брови.