Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Гимназия Энни Ф. Уоррен располагалась в стороне от основной магистрали на черной гудронной улице в красном кирпичном здании, окруженном пустыми, засыпанными гравием детскими площадками. Мы с Дэвидом нашли идеальное место у парковки для игр в Супермена. К тусклому черному ходу вела длинная тропа, которая прекрасно подходила для внезапных похищений и неожиданных спасений.

Во время перерыва мы с Дэвидом держались особняком, не обращая внимания ни на мальчишек, гоняющих мяч на гравиевой площадке, ни на хихиканье играющих в вышибалы девочек. Наши суперменские игры делали нас изгоями и одновременно давали ощущение некоего превосходства. Злодеем мы сделали Шелдона Фейна, болезненного маминого сынка из нашего квартала, которого не принимали в мальчишеские игры, потому что, когда кто-нибудь до него дотрагивался, он начинал реветь, да еще умудрялся падать и в кровь разбивать пухлые коленки.

Поначалу нам приходилось подсказывать Шелдону, что делать, но он довольно быстро сообразил что к чему и стал настоящим экспертом по части разных истязаний, причем часто действовал самостоятельно, выходя за рамки игры и своей роли в ней. Он отрывал крылья у мух и лапки у кузнечиков, а изувеченных насекомых держал в банке под кроватью и при желании всегда мог вытащить ее и полюбоваться их муками. Мы с Дэвидом никогда не играли с Шелдоном, кроме как на переменах. После школы мы оставляли его с его мамой, леденцами и беспомощными насекомыми.

В это время мой дядя Фрэнк продолжал жить с нами, дожидаясь призыва в армию, и я была уверена, что он невероятно похож на Супермена, сохраняющего инкогнито. Дэвиду это сходство не казалось таким очевидным, но и он признавал, что дядя Фрэнк самый сильный мужчина из всех, кого он когда-либо знал, и к тому же знает много фокусов вроде исчезновения конфеты под салфеткой, а еще может ходить на руках.

В ту зиму была объявлена война, и я помню, как сидела с мамой и дядей Фрэнком у радиоприемника, охваченная странным предчувствием. Голоса родных звучали тихо и серьезно: речь шла о самолетах и немецких бомбах. Дядя Фрэнк сказал, что немцев в Америке скорее всего на время войны посадят в тюрьму, а мама вспомнила об отце, повторяя снова и снова: «Как я рада, что Отто не дожил до этого; хорошо, что он не увидит, до чего все дошло».

В школе мы стали рисовать эскизы значка Гражданской обороны, и вот тогда я обошла Джимми Лейна из нашего квартала и получила награду. Иногда нас учили, как вести себя во время воздушного налета. Звучал пожарный колокол, и мы, захватив с собой одежду и карандаши, спускались по скрипучим ступеням в подвал, где рассаживались в разных углах, по цвету нашивки, а карандаши вставляли между зубами, чтобы при налете случайно не прикусить язык. Дети из младших классов начинали плакать, потому что в подвале было темно: светили лишь тусклые голые лампочки на черном каменном потолке.

Угроза войны ощущалась во всем. На переменах Шелдон становился нацистом, копируя гусиный шаг из кинофильмов, однако его дядя Мейси действительно находился в Германии, и миссис Фейн вся извелась и стала на себя не похожа, узнав, что брат в тюрьме и никаких известий о его судьбе нет.

Зима тянулась медленно. С океана дул сырой восточный ветер, и снег таял, не успев как следует покрыть землю. В пятницу перед Рождеством Пола Браун устраивала ежегодную вечеринку в честь своего дня рождения, и меня, как и остальных детей нашего квартала, пригласили на праздник. Пола жила напротив Джимми Лейна на Сомерсет-Террас, и никто в нашем квартале не любил ее, потому что она была выскочкой и задавакой. У нее была бледная кожа, длинные рыжие косички и водянистые голубые глаза. Она встретила нас у дверей своего дома в белом кисейном платье, ее рыжие волосы были завиты напоминающими колбаски локонами и перевязаны атласной лентой. Прежде чем мы сели за стол с тортом и мороженым, она стала хвастаться полученными подарками. Похоже, им конца не было: ведь ей дарили еще и подарки на Рождество.

Пола пришла в восторг от нового зимнего комбинезона, который тут же примерила. По ее словам, небесно-голубой комбинезон был прислан в серебристой коробке из Швеции. На куртке спереди были вышиты розовые и белые цветы и синие птицы; вышивка была и на брюках. К комбинезону также прилагались шапочка и варежки из ангоры.

После десерта отец Джимми Лейна устроил нам дополнительное развлечение и повел в кино. Заранее оповещенная об этом мероприятии мама, прежде чем меня отпустить, выяснила, что в кинотеатре идет «Белоснежка», и успокоилась, но о включенном в программу военном фильме ей ничего не было известно.

Фильм был о наших военнопленных, которых пытали японцы, не дававшие им ни есть, ни пить. И если наши игры в войну и радиопередачи были придуманными, то здесь разворачивалась подлинная история. Я заткнула пальцами уши, чтобы не слышать стонов голодных, умирающих от жажды людей, но не могла оторвать глаз от экрана.