Мерзость

– Среди всей той бойни и всей той храбрости, – отвечает она, – упоминание в четырех или пяти сводках – это уже нечто из ряда вон выходящее. А семи или восьми упоминаний удостаивались такие смельчаки, которые неизбежно гибли в бою. Капитан Дикон – понимаете, он отвергал многочисленные попытки присвоить ему чин майора или полковника – был в самой гуще сражения при Монсе, когда британский экспедиционный корпус бросили в брешь на фронте во время первой битвы на Марне, а также на Ипре, – (многие британские солдаты произносили «Иппер»), – в Лоосе во время битвы при Артуа в тысяча девятьсот пятнадцатом, участвовал в битве при Сомме в феврале тысяча девятьсот шестнадцатого, когда в первый же день до завтрака британские войска потеряли пятьдесят восемь тысяч человек, в Мессинской операции и, наконец, в самых тяжелых сражениях войны – в битве за Пашендаль в тысяча девятьсот семнадцатом и во второй битве на Марне в тысяча девятьсот восемнадцатом.

– Откуда вы все это знаете? – спрашиваю я.

– От моего покойного кузена Чарльза, – отвечает Реджи. – Но по большей части от кузена Персиваля.

– Я думал, что Персиваль – молодой Бромли – не был на войне, – говорит Жан-Клод.

– Персиваль не воевал. По крайней мере, в мундире, как капитан Дикон и мой кузен Чарльз. Но у Персиваля были… скажем… обширные связи… в Министерстве обороны.

– Но ваш кузен Перси был уже мертв, когда вы узнали, что с этой миссией прибывает Ри-шар,

 – не сдается Же-Ка.

– Oui, – соглашается Реджи. – Но последние несколько месяцев имя Персиваля открывало для меня кое-какие двери… а если точнее, то архивы.

– Не понимаю. – Мне не удается скрыть переполняющее меня возмущение. – Каким образом, черт возьми, достойный восхищения послужной список Дикона оправдывает то, что вы с Пасангом опоили его и осмотрели обнаженного, пока он спал?

– Я уже организовала весеннюю экспедицию, чтобы найти останки Персиваля, – говорит Реджи. – Со мной в горы должны были отправиться три альпийских гида, швейцарцы. Когда до меня дошли сведения, что вы с Жан-Клодом и мистером Диконом – который увидел возможность использовать деньги моей тети Элизабет, чтобы финансировать ваше участие, – уже высадились в Калькутте, я должна была убедиться в должной физической форме мистера Дикона.

– Разумеется, он в форме. – Я даже не пытаюсь скрыть своего возмущения. – Вы видели его во время перехода и восхождения. Он сильнее всех нас, в этом почти нет сомнений.

Реджи слегка пожимает плечами, но в этом жесте нет ни извинения, ни сожаления.

– От кузена Чарли – а также из архивов Министерства обороны, доступ к которым удалось получить благодаря связям Чарльза и Персиваля, – я знаю, что капитан Дикон был ранен не менее двенадцати раз. И ни разу не позволил, чтобы его демобилизовали и отправили домой в Англию, как, скажем, Джорджа Мэллори. Во время битвы при Сомме Мэллори был вторым лейтенантом в сороковой батарее осадных орудий – все время пребывания в действующей армии он прослужил в артиллерийском подразделении за линией фронта и, хотя видел смерть вокруг себя, никогда долгое время не был на передовой, в отличие от служившего в пехоте Ричарда Дикона. Мэллори демобилизовали и отправили в Англию на операцию – старая травма лодыжки, полученная еще до войны, насколько я знаю, при падении во время занятий скалолазанием. Его отправили из Франции восьмого апреля тысяча девятьсот семнадцатого, за день до начала битвы при Аррасе, в которой погибли сорок тысяч британских солдат. Битвы, в которой капитан Дикон был ранен в пятый раз. До конца войны Джордж Мэллори – у него были друзья, на самом верху, в переносном смысле – почти все время оставался в Англии, восстанавливался после операции и служил в учебных частях. У него еще не закончился отпуск, который предоставляют выздоравливающим, когда он почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы вместе с друзьями лазать по скалам Пен-и-Пасс в Уэльсе. Мэллори получил приказ вернуться в артиллерийский батальон незадолго до ужасной битвы за Пашендаль, но не смог прибыть вовремя из-за еще одной травмы, полученной в Англии, – на этот раз повредил ступню и большой палец на ноге, попав в аварию на своем мотоцикле в Винчестере. Можно сказать – если такое вообще позволительно говорить, – что у второго лейтенанта Джорджа Мэллори была легкая война… В отличие от него, капитан Дикон каждый раз возвращался на фронт, несмотря на ранения. Он не позволял себе вернуться в Англию. Насколько мне известно, он за всю войну ни разу не побывал на родине – что очень необычно для офицера. До Лондона или до дома был всего один день пути, и офицеры пользовались этим обстоятельством во время отпусков, почти каждый раз приезжая домой. Что касается официальных сводок и ранений, мне также известно, что капитан Дикон по меньшей мере дважды подвергался воздействию горчичного газа.

– Легкие у него в порядке, – возражаю я. – И глаза тоже.

– Ага, – выдыхает Жан-Клод, словно наконец что-то сообразил.

Реджи качает головой.