Мерзость

Это было похоже на сон. Из-за большого веса груза, который Дикон привязывал к веревке в клубящемся облаке внизу, мы по очереди крутили педали подъемника-велосипеда. Это отнимало много сил. Двое, не крутившие педали, подавали сигнал остановиться тому, кто сидел в седле, наклоняясь над отвесным обрывом, или ледорубами подцепляли груз и вытаскивали на ледовый карниз, а третий отвязывал неудобный тюк от кольцевой веревки и переносил или перетаскивал к дальнему краю карниза.

Мы трудились, выбиваясь из сил, почти тридцать минут, а затем Дикон четыре раза резко дернул за обе веревки – условленный сигнал, что весь груз поднят, Ричард перерезает веревку и поднимается сам. Мы втянули веревку наверх, привязали к одному из рюкзаков, убедились, что рюкзаки находятся в безопасности в том месте, где мы должны перебраться с ледового карниза на Северное седло, а затем вернулись к веревочной лестнице и стали ждать.

После бесконечного ожидания – лестница и закрепленные веревки дергались и извивались под нашими ладонями, как леска с большой рыбой на крючке, но мы не знали, кто поднимается по склону в полной тишине, окутанный густым туманным облаком, наш товарищ или десяток немцев, – из тумана появился Дикон, преодолел в прозрачном воздухе последние 30 футов до карниза, перебросил через край огромную бухту веревки, которую тащил с собой, и с трудом перевалился сам, прямо в наши подставленные, готовые подхватить руки.

– Поднять лестницу? – спросила Реджи.

Сил говорить у Дикона не было, и он просто покачал головой. Через несколько секунд, когда мы дали ему подышать «английским воздухом», он сказал:

– Оставьте ее на месте. Я принес из третьего лагеря и положил в один из рюкзаков большой топор и два тесака. Когда утром немцы начнут подниматься по лестнице, мы подождем… подождем… подождем, пока они не заберутся достаточно высоко, а потом перерубим веревки.

Вот почему он захватил с собой закрепленную веревку, которая служила перилами на всем вертикальном участке, и особенно вдоль лестницы. Без нее не за что будет ухватиться, если лестница вдруг уйдет из-под ног.

– На ночь нужно поставить часового, – сказал Жан-Клод. – Боши могут начать подъем в любое время. Или обманут нас, вырубая ступени на каменной стене.

– Нет, – сказал Дикон. Он помолчал еще минуту, чтобы выровнять дыхание. – Не думаю, что они придут ночью. В последние два дня внизу было облачно, и я даже не уверен, что они видели лестницу и закрепленные веревки.

– Немцы найдут их по нашим следам, – сказал Пасанг.

Дикон устало кивнул.

– Совершенно верно. Но, думаю, при дневном свете. И Зигль обязательно пошлет кого-нибудь проверить веревочную лестницу.

– Значит, вы уверены, что там, внизу, Бруно Зигль? – спросила Реджи.

Дикон пожал плечами.

– Зигль, или кто-то вроде Зигля. Это не имеет особого значения. Они альпинисты и фанатики из немецких крайне правых, и я могу лишь надеяться, что их фанатизм возьмет верх над здравым смыслом альпиниста. Но сегодня никаких часовых. Нам нужно перенести как можно больше груза через Северное седло в пятый лагерь, постараться согреться и поспать, сколько получится. Это осознанный риск – и нам придется дорого заплатить, если немцы поднимутся на эту ледяную скалу в темноте, – но нам всем требуется отдых.

– Но если Зигль и его убийцы поднимутся по веревочной лестнице сегодня ночью… – начал я, но затем обрадовался, когда Дикон не дал мне закончить. Мне очень не понравилось, как дрожал мой голос.

Ричард положил мне руку на плечо.

– Все уже очень устали, Джейк. Три дня и три ночи почти без сна на такой высоте. А утром придется возобновить подъем, независимо от погоды. Мы теперь поспим, а немцами займемся утром, когда они попытаются забраться сюда, на Северное седло.

Какое-то время все молчали, потом по очереди кивнули.

– Реджи, доктор Пасанг, – сказал Дикон. – Будьте добры, отнесите один или два тяжелых тюка через седло к пятому лагерю и приготовьте спальные мешки. Если понадобится, в каждом рюкзаке есть дополнительные спальники. Печка «Унна» в том рюкзаке, на котором я мелом написал цифру «1»… Нужно распаковать ее и установить в тамбуре палатки, даже если пользоваться ею мы будем только утром. Пасанг, пожалуйста, сверните и отнесите в лагерь эти несколько футов веревки от подъемника и перил лестницы. Просто оставьте ее рядом с одной из палаток в четвертом лагере, вместе с остальным грузом, который принесете… Джейк, Жан-Клод, идемте со мной к этому замечательному велосипеду-лебедке. Мы перережем все растяжки, вытащим ледобуры и колья, а потом притащим нашего металлического монстра на этот край карниза.

– Зачем, Ри-шар? Мы уже перерезали и свернули длинную веревку от лебедки. Зачем тащить «велосипед» сюда?

– Затем, что у нас под рукой нет кипящего масла, – ответил Дикон.

Глава 10

Спали мы сравнительно хорошо, несмотря на то, что у всех болела голова, а я жутко кашлял. Думаю, никому из нас не снились немцы, расстреливающие нашу палатку из «шмайссеров». Должны были сниться, но вряд ли снились. Мы просто чертовски устали.