Месма

— Господи, вот незадача! — развела руками дежурная. — Ну придет Гриша завтра, да и сделает! Повисит треснувшее зеркало до завтра, всего-то и делов! Что с ним станется…

- Нехорошо как-то… — буркнула завхоз. — А вы, молодой человек, потЕрпите, если зеркало повисит у вас еще сутки? А то видите: у нас только два плотника, и как назло, ни того, ни другого сегодня нет…

— Конечно, потерплю! — беспечно отозвался Влад. — Мне это зеркало вообще без надобности, висит оно или не висит — мне без разницы. Для меня главное, чтобы мне претензий не предъявляли, ведь я к нему и не прикасался ни разу.

— Нет у нас к вам претензий… хотя случай очень странный: я и не упомню такого! Ладно, случилось — значит, случилось! Завтра вам зеркало поменяют: положено зеркало в номере, значит, должно быть! Только уж вы не трогайте его, пожалуйста: не дай Бог, осколки посыплются!

— Да вряд ли, — возразил Влад. — трещины очень тонкие… да и напряжений в поверхности наверняка больше никаких нет! Ну, а трогать зеркало я, конечно, не буду…

На том и порешили. Женщины ушли, а Влад стал собираться в гости к Антонине.

Владу на сей раз повезло: Антонина оказалась дома. И встретила она его достаточно приветливо.

Может быть, оттого, что прониклась благодарностью за то, что он занимался поисками способа помочь ее дочери, а возможно, почувствовала облегчение после своей исповеди и подсознательно была благодарна ему за это. Впрочем, Владу было все равно.

На кухне у хозяйки что-то готовилось, и прямо с порога Влад уловил вкусный запах свежей домашней стряпни.

— Здравствуй! — довольно бодро ответила Антонина на его приветствие. — Опять от Самсонихи пришел?

— Да нет, — отвечал Влад, — ни при чем тут Самсониха. После беседы с вами был я у нее, получил задание. Вот сейчас над этим и работаю… А к вам пришел, чтобы уточнить кое-что.

— Хорошо, уточняй! — отозвалась Антонина. — Только сначала давай-ка мой руки и садись за стол! Обедать будем…

— Ой, спасибо, Антонина Васильевна! Не до обеда мне…

— Знаешь, ну-ка прекращай! — требовательно заметила Антонина. — На голодный желудок разговор не пойдет! Быстро за стол!

Влад невольно улыбнулся: в ее голосе послышались знакомые нотки. Он впервые подумал о том, что ее манера говорить чуть-чуть напоминает Галину манеру… Мать же все-таки! Да и сама Антонина немало изменилась — посвежела как-то, похорошела даже; и Владу стало сразу легче на душе. Он испытал благостное ощущение от того, что имеет непосредственное отношение к такому позитивному преображению.

— Ну, садись! — сказала Антонина, когда Влад помыл руки и подошел к кухонному столу.

Он несмело присел на стул. Шикарный аромат дразнил обоняние, возбуждая острый аппетит. Владу подумалось, что он уже давно и не обедал как следует, все больше перебиваясь всякими перекусами от случая к случаю.

Антонина поставила на стол кастрюлю, взялась за половник и принялась разливать по тарелкам свое угощение. У Влада даже голова закружилась: борщ с мясом и черносливом! Налив гостю полную тарелку, хозяйка взяла ложку и положила Владу мощную порцию густой белой сметаны…

— Спасибо, Антонина Васильевна, — смущенно пробормотал он.

- Ешь, парень, ешь, — благодушно отозвалась Антонина, садясь напротив него. — Ты, сердешный, ради дочуры моей стараешься, как же мне тебя не попотчевать? кушай, милый… вот хлеба бери, свежайший хлебушек-то, сегодня спозаранку в пекарне купила!

— Спасибо, — пробурчал Влад с набитым ртом.

Антонина тоже взяла ложку и принялась за борщ.

«Надо же, как она изменилась! — подумал Влад. — Совсем другая женщина! даже заметно стало, что она и впрямь на Галку похожа! Удивительно… неужели только оттого, что тяжкий камень с души сняла? Я-то ведь толком и сделать ничего не успел! даже еще и не решил окончательно, что вообще надо будет сделать…»

Воздав должное борщу, Влад получил второе — вареную картошку с котлетами в сопровождении поданных на стол помидоров, огурцов и палочек черемши. Все было очень вкусно, и Влад сам не заметил, как наелся доотвала.

Во время трапезы Антонина, сидя напротив, неотрывно следила за парнем задумчивым взглядом серых глаз, так похожих и в то же время непохожих на Галины глаза. Этот взгляд несколько смущал Влада, и в течении всего обеда он испытывал постоянное внутреннее напряжение. ГАлина мамаша уже была ему знакома своей непредсказуемостью, а потому Влад знал, что от нее можно в любой момент ожидать чего угодно.

— Я вот все думаю, — прервала обеденное молчание Антонина, — отчего ты влез во всю эту историю? Вроде бы тебя это никак не касается… а надо же, приехал аж из Москвы, чего-то ищешь, к ведунье здешней ездил, ко мне вот который раз приходишь, хоть и гнала я тебя… Чудно мне все это!

— Понимаете… Галя оказалась в серьезной беде, — осторожно отвечал Влад. — И мне представляется, что сама она даже не осознает этого. Я хочу ее из этой беды вытащить. Но для этого мне необходимо во всем разобраться здесь, на месте. Потому-то и приехал. Только вот июль уж заканчивается, а я так и не уяснил себе, что же с ней произошло, и как ей конкретно следует помогать.