Месма

Шатохин провел ладонью по лицу, приходя в себя. Потом резко повернулся к задержанной Пелагее.

- Ну, и сколько же таких мальцов вы с твоей соседкой загубили? — с угрожающим спокойствием спросил он. — Отвечай… мразь!

Пелагея волком глянула на милиционера.

- Да что же я, считала их, что ли? — усмехнулась она презрительно, будто бы речь шла о мышах или лягушках. — Не мастерица я считать. Вот готовить я хорошо умею.

— Готовить умеешь? Ладно! Будешь теперь и дальше готовить… Только не здесь!

В приоткрытую дверь заглянул еще один офицер — молодой парень в милицейской фуражке и с кобурой у пояса.

— Разрешите, товарищ капитан? — спросил он.

— Черт побери, ну где же тебя носит, Панкратов? — раздраженно обратился к нему Шатохин. — Сколько можно ждать?

— Так Василий Петрович, как мне сказали про убийство на улице Коммуны, я сразу бегом сюда! Ни секунды не мешкал! Ну так ведь пешком же…

— А тебе что — виллис подать надо было? Сколько людей с собой привел?

— Двоих: сержант Бондаренко и рядовой Иванов…

— Двоих?! — вскричал Шатохин. — Ты к теще на блины приехал, мать твою?..

— Так товарищ капитан! — воскликнул, оправдываясь, Панкратов. — Нет людей же! Где людей-то взять? Кто попался под руку, тех и прихватил…

Шатохин злобно выругался себе под нос.

— Тут сбежала опасная преступница, — сказал он сурово. — Ну и как мы ее ловить будем? Нас всего-то раз, два и обчелся! А она может спрятаться где угодно — в любом подъезде, в любом доме! Относительно точно могу сказать лишь то, что на улице Свободы ее не было…

— Я извиняюсь, — вмешался в разговор один из понятых, пожилой мужчина с седой шевелюрой и в старой форменной фуражке инженера-железнодорожника, — но хочу сказать, что женщину… ну, которая сбежала, я немножко знал. Она магазин тут неподалеку охраняла. Так вот она обмолвилась мне как-то, будто иногда ездит по реке в Серебряные Ключи! То ли есть у нее там кто-то, то ли еще чего… но думается мне, что в такой ситуации ей прямая дорога в Ключи! Так что…

— А ведь и правда, — отозвался Шатохин, — как же я сразу не сообразил, что она скорее всего попытается рвануть из города! Черт меня носил на эту улицу Свободы…

— А я всегда говорил, Вася, что ты сначала делаешь, а потом думаешь! — с добродушным ехидством заметил Коростылев. — А обычно добрые люди как раз наоборот поступают…

— Ох, помолчал бы ты, Паша! — бросил ему в ответ Шатохин. Коростылев был старше своего начальника лет на десять, и в милицию пришел после фронтового ранения, и хоть слыл мужиком едким и языкастым, его слушали все, и позволялось ему многое, в том числе и дружеская критика. — И без тебя тошно…

— Да не медли ты, Вася! — сказал Коростылев. — Бери ребят, и давай на пристань! А я тут все, что нужно, доделаю…

— И эту… эту тварь в отдел к нам доставишь? — спросил Шатохин.

— А то как же!..Только жизни ей не гарантирую, вишь, какая здоровенная! Отожралась, упыриха, на человечине, а ребятки-то наши поди уж третий день ничего и не едали, кроме супа, в котором крупина за крупиной гоняется с дубиной! Они на ногах с трудом держатся, а эта людоедка, небось, и бегает, как лошадь! Так что, если она от нас удрать надумает, то мы оружие применим. Лучше грохнуть ее на месте, нежели дать ей скрыться. Но мы постараемся, Василий Петрович… такие экземпляры обычно живьем нужны. Их впору изучать, как диковину! Так что — давай, лови ту, что удрала, она и есть главная, а эта — так, на подхвате! А мы тут закончим, все обыщем, опечатаем, соседей опросим…

— Ну спасибо, Паша! — сказал Шатохин. — Иванова с Бондаренко я тебе оставлю в помощь — неизвестно, что эта гадина выкинет, а упускать ее нельзя: вишь, глазищами так и зыркает по сторонам! Вчетвером-то оно у вас вернее будет…

— Ну так я ведь еще тоже с руками! — возразил старший лейтенант.

— Руки — это они, — хмуро улыбнулся Шатохин, кивая на милиционеров, — а ты у нас голова, Паша! Ты голову свою светлую береги.

— Ладно, ладно, нечего тут! — отозвался Коростылев. — Только как вы вдвоем с Панкратовым по пристани бегать за нею будете? Там народу полно, поди ее найди!

— Там у нас пост еще на пристани, и дежурят сегодня Денисенко с Королевым, — сказал оперуполномоченный. — Ребята верные, помогут… Ну, я пошел! Панкратов, за мной!..

- Ты погодь, Вася, секунду… — приостановил его Коростылев. — Возьми-ка с собой вот это…

И он протянул Шатохину небольшого формата карточку.

Капитан взглянул и обомлел: это была фотография Августы — настоящий фотопортрет! Она была заснята во весь рост — высокая, статная… с элегантной небрежностью она опиралась рукой на тумбочку и, чуть игриво наклонив голову, чарующе и с некоторой лукавинкой в темных очах улыбалась прямо в объектив…

— Где взял? — отрывисто спросил Шатохин.

— Василий Петрович! Так ведь я обыск производил на месте преступления, пока ты улицу Свободы ногами-то мерил! Вот и нашел…

— Павел Иваныч… да тебе цены нет! — воскликнул начальник, не обращая даже внимания на обычное ехидство Коростылева. — Отличное фото! Работа мастера…