Месть зэка

Не знаю, не знаю, я таких глупых убийц что-то не встречал. А ты не полагаешь, что это розыгрыш?

— Нет! — твердо ответил Николай Николаевич. — Я уверен, что информация верная. А кто ее нам подсунул и с какой целью, будем решать потом.

— Что же, мы пошли наверх, — сказал Боев после недолгого раздумья.

Тотчас в офис ресторана вошел молодой подтянутый офицер в милицейской форме с двумя парнями в штатском, которые выглядывали из-за его спины.

— Подкрепление вам от ОМОНа, — весело сказал лейтенант, переводя взгляд с Боева на Николая Николаевича и безошибочно определяя в нем старшего, — распоряжением министра.

Николай Николаевич прикусил губу, но ничего не сказал. Опять какие-то таинственные силы вмешались в его работу, причем на таких законных основаниях, что и возразить было нельзя.

— Идите вот с ним, — проговорил он хмуро, да не подставляйтесь, там, возможно, засела банда беглых зэков, разыскиваемых за убийство и разбой.

— Работа такая наша — подставляться, — улыбнулся лейтенант и повернулся к Боеву: — как будем брать?

— Не горячись, лейтенант, — сказал Боев устало, — тут и без тебя народу хватает, блокируй ты лучше со своими орлами чердак, на случай, если мы их не сможем принять на выходе из квартиры. И запомни: брать только живьем. Мне еще с ними поговорить хочется.

— Понял, — ответил лейтенант уважительно, — мы пройдем через следующую парадную и расположимся прямо над квартирой.

Боев осторожно поднялся на последний этаж. В каждом пролете стояло по одному — два человека. Определился с дверью квартиры — плевая, сапогом можно выбить и прислушался. Где-то далеко, возможно, этажом ниже играла музыка, слышались какие-то голоса. Он позвонил. Тотчас музыка стихла.

«Кажись, в яблочко», — подумал Боев и встал чуть левее от двери, чтобы выстрел, пущенный наугад, не мог его задеть.

Никто не подходил, и он позвонил снова. Его все не покидала мысль, что возможно проникнуть внутрь без шума, сойдя за случайного проводчика или слесаря, и он никак не хотел выходить из образа.

Но никто не выходил, только вдалеке в глубине квартиры что-то зашуршало, завозилось и смолкло.

Глава 5

В бараке группами кучковались зэки. Ни начальника отряда ни старшины видно не было. Шакура и Хмель лежали в сторонке, вокруг них была почтительная пустота.

— Нет, — убеждал Шакуру Хмель. — Такие дела так не делаются. Заложников брать можно, если под рукой есть стволы. Если бы менты были порешительнее, они бы их перебили в течение нескольких секунд.

— Ну да, — согласился Шакура, молча обводя барак выпуклыми широко расставленными глазами, — только есть одна запятая. На меня еще одно дело крутят по убийству семьи в Кировобаде. Вчера ксиву получил. Мне обратно в тюрьму нельзя. Новое следствие завели, значит, от моей бабы сняли нужные показания. Бабы — слабое существо — ее можно запугать или голову задурить. Поэтому мне и надо пройти в санчасть. Вправить Мухе мозги и уйти с ними. Ночью, мне кажется, пройти возможно.

— Надо узнать, что Муха с Равилем придумали, на что надеются, может быть, с ними нет смысла связываться.

— Чтобы там ни было, мне в тюрьму обратно нельзя, в этот раз я не смогу отвертеться… Крайний случай мы их порешим и весело вместе пойдем к Богу. Скажи ребятам, пусть срочно Виктора найдут, без его помощи не сбежать.

— Ты уверен, что ему можно доверять, не слишком ли с ментами снюхался?

— Ты плохо подумал, Хмель. Больше так о моих друзьях не говори. Человек из-за бабы по лезвию ножа ходит. За год, пока он бригадир, хотя бы на одного бездельника рапорт написал? Наоборот. Я ему помогу бабу спасти. Муху укорочу. Виктор человек не продажный.

— Пожалуй так, — согласился Хмель, — но при всем при том он для нас чужой человек, другой масти. Ни по каким законам я ему помогать не должен.

— Это твое дело, — рассудил Шакура. — Я пойду его найду, а ты попроси ребят собрать мне мешок.

— Какой тебе мешок? В санчасти целый склад у Мухи.

Шакура остановился, с размаху долбанул себя кулаком по лбу:

— Совеем глупый стал, простых вещей не помню.

Шакура вышел в коридор, встал под стеной, облепленной краснофлажными плакатами, закурил.

Виктор заметил его, когда тот, бросив недокуренный бычок, рванулся во двор. Двор был пуст, только прапорщик из нового призыва, не знающий кто есть кто, маячил на другом конце двора, преграждая путь. Шакура решительным шагом направился к нему, видимо, желая разрядить томительное ожидание злой и опасной выходкой. Прапор не понимал опасности. Он спокойно сжимал в руке резиновую дубинку, не представляя, что для Шакуры с его звериной силой и ловкостью он даже вместе с дубинкой так же опасен, как тряпичная кукла. Виктор перехватит жулика буквально в нескольких метрах от дежурного и увел обратно и барак. Шакура в принципе спокойно позволил себя увести, он и сам был рад, что не спалился на мелочной схватке с ментами.

— Мне надо уходить, — с места в карьер, сказал Шакура. — Деда никакие. Сегодня-завтра будут по ноной крутить. Боюсь, живым не уйду. Как там у Мухи, все серьезно? Я хочу уйти с ними.

— Муха сам не знает, чего он хочет, — сказал Виктор.