Месть зэка

— Я за него определюсь.

— Чтобы он улетел к ядреной фене?

— Улетел? — спросил Шакура. — Воздушный шар, что ли, ему подгонять?!

— Ты еще скажи связки детских шаров! Нет, по условию ультиматума в семь ноль-ноль Муха прикончит мента из санчасти — психолога. Итак, каждый следующий час по человеку, потом покончит с собой. Менты этот ультиматум игнорировать никак не могут, потому что, если они захватят санчасть и найдут там одни трупы, верхушка колонии пойдет под суд.

— Думаешь, они подгонят вертолет?

— Покобенятся до утра и сделают. У них выбора нет.

— Ты когда обратно?

— Через полчаса, а может, и того меньше.

— Скажи Равилю, что я улетаю с ними. Кого они еще собираются брать с собой?

— Там двое пацанов трепыхаются, но они хотят их связать перед отлетом, будто они жертвы нападения.

— Сколько там баб?

— Не знаю, не видел.

— Ты что поскучнел, джигит? Я туда войду, сразу отделю твою кралю и выпущу.

— Неужели они и баб подколят?

— Так, пугают. Я им дам женщин убивать!

— Если не дадут транспорт, перебьют всех, — сказал Виктор. — Добродушные эти ребята знают, что их ждет в случае поимки. С начало кончат заложников. А может, и своих подельников?

— Мне надо туда, — Шакура побагровел, но старался говорить спокойно. — Пусть Муха в три часа утра откроет окно склада. Там решетка поддельная. Пусть снимет.

— Это какое окно?

— Он знает. Я тебе помогу. Ты знаешь Шакуру. Все. Вместе не надо стоять, еще дел впереди много. Давай, брат, до встречи.

«Как бы и здесь не опоздать», — подумал Боев и двинул каблуком по двери так, что она затрещала.

— Чего стучите, я милицию позову, — раздался, наконец, старческий голос. — Ты перестань мне хулиганить!

— Открывай, дед, — строго сказал Боев, поднимая одновременно руку кверху, знак всем собраться у двери. — У тебя ванная течет, всех жильцов затопил.

— Иди, проспись, — ответили ему из-за двери, — ванну тут уже с полгода как отрезали. Кооператив тут, а ты кто, рэкетир? Все равно не открою! Вот начальник придет, тогда с ним разбирайся.

— Ладно, дед, пошутили и будет, — сказал Боев строго. — Отворяй дверь, я тебе покажу свое удостоверение. Старший следователь прокуратуры с тобой говорит!

— То мент, то водопроводчик, — пробурчал дед, и шаркающие шаги его поплыли обратно от двери.

Боев крикнул ему что-то вдогонку, но дед, видимо, не слышал его.

— Ломать? — спросил Куравлев, которому уже хотелось размяться. У меня ребята застоялись.

— Ломать не строить, — пробурчал Боев, но все-таки утвердительно кивнул.

Куравлев отступил на шаг, разбежался и с пол-оборота нанес классический удар пяткой рядом с замком. Дверь взвизгнула, но устояла.

Тотчас из-за двери раздался выстрел. Пуля пробила дверную филенку и с визгом ударилась в дверь лифта. Все отпрянули в сторону, только Боев, надежно прикрытый стенкой, остался на месте.

— Не торопиться, — приказал он, — себя не подставлять!

Основная задача взять преступников живыми. Хотя бы одного.

Боев вынул свой «Макаров», прицелился и расстрелял целую обойму в дверной замок. На месте замочной скважины образовалась дырка величиной с кулак.

— Вперед! — крикнул Боев, вламываясь в квартиру, и в это время в глубине раздались взрывы, сопровождаемые автоматными очередями.

Как умудрились омоновцы войти через окно в злополучную квартиру дома номер тридцать пять, осталось их секретом, но шум они наделали большой. Услышав разрывы гранат, Боев скомандовал своим остановиться. Комната, перед распахнутой дверью которой они остановились, была проходкой. В ней ничего не было, кроме колченогого столика в углу и двух потертых стульев. Стрельба и грохот закончились. Из другой комнаты в коридор вышел человек, он повернул к Боеву лицо и стал оседать, хватаясь руками за стенку. Вслед за ним бежал офицер из ОМОНа, В руке у него был пистолет.

— Прекратить! — крикнул Боев, но лейтенант уже спускал курок. Человек подпрыгнул и лег плашмя поперек коридора, зажав руками простреленную грудь.

— Ты что, сука, делаешь, — Куравлев подбежал к лейтенанту, выкрутил у него из руки пистолет. — Тебе же сказали — живьем!

Мать твою перетак.

Лейтенант, улыбаясь, молча смотрел на него.

— Мне? — спросил он. — Кто мне сказал? Иди, цветной мент, собирай трупы.

Уже несколько раз Виктор стучал условленным стуком, но открывать не торопились. Деревянный громадный куб был темен и пуст с виду. Пока заканчивали переговоры между колонией и управлением, солдаты взвода охраны подсуетились. Со всех сторон они направили на чернеющее здание прожектора и запустили их, как только Виктор прошел открытое пространство между школой и санчастью. Свет бы таким болезненно ярким, что Виктор вдруг решил, что менты хотят использовать его как прикрытие и ворваться в помещение. Однако ничего не происходило. Никакого движения сзади него не образовалось, и когда Муха понял это, а он, видимо, решил так же, как и Виктор, то открыл дверь.

На этот раз они беседовали в другом помещении — в приемном покое, где зэкам оказывалась первая помощь. Видимо, у Равиля и Мухи было время обдумать ситуацию, потому что они встретили Виктора, как родного.