Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Но и тут Босх пошел своим путем. В отличие от других художников того времени, он отселил Иосифа в какое-то зловещее пространство. Над разваливающимися воротами вырезана из камня жаба (или кувыркается настоящее земноводное?). Внизу по обе стороны от проема изображены танцующие фигуры (идолы?), а сверху установлена небольшая статуя в длиннополой одежде и остроконечной шапке – кто-то из ветхозаветных пророков или какой-то языческий истукан? Такого же идола (только с отломанной рукой) Босх поместил за спиной св. Иеронима, который молится перед распятием в пустыне, среди обломков капища (рис. 75)[232].

Очень похожий двор изображен на триптихе, посвященном Иову, св. Антонию и св. Иерониму. Написанный Босхом оригинал не сохранился, но до нас дошла копия, созданная кем-то около 1510–1520 гг. Перед зловещим порталом с жабой сидит многострадальный Иов, покрытый язвами. Слева к нему подходит группа демонических музыкантов – первый из них одет в белое одеяние с огромными рукавами, похожее на костюм чернокожего короля. А за его спиной из разрушенного строения выглядывает демон с лисьей головой и хищной птичьей лапой. За ним притаились двое клевретов, напоминающих о темноликих злодеях, стоявших за спиной Антихриста[233].

Рис. 75. Сверху и снизу слева: Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Снизу справа: Иероним Босх. Святые отшельники, ок. 1495–1505 гг.

Venezia. Gallerie dell'Accademia

На «Поклонении волхвов» разваливающаяся хижина, в которой гнездятся совы, и примыкающие к ней развалины дворца Давида, вероятнее всего, символизировали иудейский закон и еврейский мир, который, в отличие от язычников, не принял Христа[234]. Ассоциации между ветхим строением и Ветхим Заветом были знакомы художникам того времени. Например, в Малом часослове герцога Беррийского (ок. 1375–1390 гг.) эстафета избранности от Ветхого Завета к Новому, от Израиля к Новому Израилю, от иудеев к христианам изображена в серии сцен, где ветхозаветные пророки демонтируют Иерусалимский храм. Они камень за камнем передают его апостолам, так что в конце от здания еврейского закона остаются одни руины. На его месте воздвигается Церковь (рис. 76)[235].

Более того, в нидерландском искусстве XVI в. сам Иерусалимский храм порой представал как нечистое, языческое, даже демоническое пространство. Прекрасным примером может служить «Изгнание торгующих из храма», написанное около 1570 г. в духе Босха (рис. 77)[236]. Внутри на алтаре видны две статуи – это Моисей и Аарон. В позднесредневековом искусстве фигура Моисея со скрижалями служила главным олицетворением Ветхого Завета – как предшественника христианства, его фундамента. Кроме того, в типологических толкованиях Библии Моисей выступал как один из ветхозаветных типов Христа. На исходе Средневековья католические мастера нередко представляли Иерусалимский храм по образцу церкви. Потому он был переполнен изображениями: рельефами, фресками, витражами, а на алтаре стояли «доски» с библейскими сценами или статуи (в реальном Иерусалимском храме никаких сцен из священной истории и тем более статуй Моисея, конечно же, быть не могло).

Рис. 76. Пророк Иезекииль и апостол Фаддей.

Малый часослов герцога Беррийского, ок. 1375–1390 гг.

Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 18014. Fol. 6

Рис. 77. Изгнание торгующих из храма, ок. 1570 г.

Copenhagen. Statens Museum for Kunst. № KMS3924