Между вороном и ястребом

- Когда я играл з карты, то знал, что мне нельзя плутовать, а грань между чтением чужих лиц. доступным любому опытному игроку, и проникновением в чужой разум - очень тонка* Это помогло мне отточить постоянный контроле собственных мыслей и воли до степени, которую вряд ли достигли другие маги моей гильдии... Я много лет оценивал свои поступки самой строгой мерой, на какую был способен - и. признаюсь честно, это велел мне страх. Ужас перед участью куклы, пусть и божественной. И когда я прочел дневник Морхальта, то ясно увидел крутую лестницу, по которой гениальный ученый, алчущий знания, спускался во тьму Когда Морхальт оказался у пределов человеческих возможностей, он, чтобы их преодолеть призвал Баргота и отдал ему себя з полную власть. А ведь у него, одаренного Милосердной Сестрой, была защита' Его Баргот не мог подчинить без воли самого Морхальта! Мне же этой защиты изначально не досталось...

- Его лицо болезненно исказилось, во взглядах четы Аранвенов мелькнуло то ли отвращение, то ли сочувствие, и Лучано тоже содрогнулся. Какая., немыслимая мерзость' И как страшно жить, когда где-то внутри словно прячется крохотная колба с жутким ядом! Малейшее неосторожное движение - тонкое стекло хрупнет, и отрава потечет в кровь, превращая ее в свое подобие... Да это хуже, чем участь грандмастера. точно знающего, что однажды ученик подаст ему чашу яда! Ученики, по крайней мере, обычно дарят мастерам легкую смерть!

- Несколько дней назад - помолчав, добавил Роверстан, и даже его глаза застыли, как два черных камня. - Баргот приказал мне убить Грегора Бастельеро. И я., почти подчинился. Представляете, каким ужасом это меня наполнило? Я увидел ту трещину, через которую Баргот почти смог до меня добраться Ею стало не мое преступление, но молчание о нем Молчание, дающее мне полную безнаказанность А из дневников магистра Морхальта я узнал, что эксперименты, которые он ставил, по-прежнему не окончены, и Баргот заинтересован в их продолжении . Теперь представьте, что могло случиться, если бы он заполучил меня - далеко не самого слабого и весьма сведущего в медицине мага. Не слишком ли высокая цена за молчание, которое могло спасти мне жизнь, но не душу?

- -Страшно. - мысленно согласился Лучано - Я бы и сам испугался подобного. Одно дело - убить соперника или попросту врага, не говоря уже о заказе Но по собственной воле, а еще лучше - по желанию, полностью осознавая, что делаешь. И совсем другое - подчиняться чужой руке, в точности, как балаганная кукла И все же. да простит меня грандсиньор Дункан, кажется мне. что было что-то еще., что-то важное, прозвучавшее в этом же разговоре, но прошедшее почти незамеченным среди прочего... Думай, Фортунато, что же ты пропустил?»

- Постаравшись отогнать посторонние мысли, Лучано сосредоточился так, словно ему предстояло варить сложнейший антидот, причем уже выпив яд. Ну же!

- Дневники магистра Морхальта' Дункан ни слова не сказал, что именно творил дед синьсринь Да. эксперименты бывают еще какими жуткими - кому, как не ученику самого Ларци Смерть-с-улыбкой это знать? Но Морхальт был целителем, что такого он мог сотворить, что человек много лет спорящий с Барготом, говорит об этом с ужасом? И... чем это может обернуться для синьорины, если вдруг выплывет на свет⁷¹

- ■Грандсиньор! - мысленно позвал Лучано. - Что вы увидели в тех записях? Не знаю, стоит ли это знать Альсу, но я должен непременно! Хотя бы на всякий случай, вдруг хвостик этой тайны мелькнет где-то еще?*

- Он изо всех сил постарался не думать, что судьба разумника еще не решена, и может случиться так. что Дункан уже не сможет защищать Айлин, как прежде... Но тень этой мысли все-таки предательски проскользнула следом. Что ж. он действительно спрашивает не ради себя¹

- Неподвижное лицо магистра не дрогнуло и на этот раз, и целое мгновение мучительной тишины Лучано думал, что не получит ответа...

- Но почти тут же перед его глазами встали плотные желтоватые страницы, заполненные мелким, но вполне разборчивым почерком.

- Список зелий? Точно, длинный список вытяжек из трав какие часто доводилось готовить самому Лучано - кроветворные, для восстановления сил надо же. даже тинктура Лабиозо! Сильнейшее из известных болеутоляющих — но предназначенное отнюдь не только для исцеления. Тинктура Лабиозо убивает саму возможность чувствовать боль - и открывает дорогу к Претемным Садам всего за два месяца постоянного приема, причем все это время клиент проведет в блаженных грезах.. И кому же давали эти зелья?

- ^Объект женщина, бродяжка восемнадцати лет. здорова Срок беременности - шесть месяцев Вскрытие проведено на двадцать четвертой неделе, разрез матки накрыт силовым щитом. Жизнь объекта и плода поддерживается ежесуточным вливанием вытяжки синемрачника.

- ...Двадцать пятая неделя. Объект впал в забытье, питательный раствор приходится давать знутривенно. плод развивается благополучно, зелье по рецепту Повелителя ускоряет развитие плода а полтора раза