Мятеж

Они, должно быть, знали, что обнаружат, потому что не теряли времени даром. Прежде чем Кассия успела сообразить, что нужно спрятаться, в кухню вошли двое мужчин с золотыми булавками, символами ее дедушки.

– Мисс Симс, вот вы где, – сказал ближайший с коварной улыбкой. – Мы ходили от двери к двери больше половины квартала, разыскивая вас. Потом один из соседей сказал, что видел, как вы крутились у их забора.

На улице находилось много людей. Должно быть, они прошли прямо мимо нее, пока Мэллори разговаривали. Почему она не была более осторожна?

– Ваш дедушка попросил, чтобы вас немедленно привели к нему.

Он направился к ней, в то время как другой предупредил Вирджила потрескиванием заклинания на кончиках пальцев.

– Он ужасно волнуется.

– Все в порядке, – сказала Кассия Льву и Вирджилу, хотя это было совсем не так. Внезапно все показалось таким неизбежным, и она ожидала, что теперь наступит какое-то облегчение.

Но Кассия не хотела, чтобы Лев и Вирджил знали об этом. Поэтому она гордо подняла подбородок. Когда ее выводили из комнаты, она прошептала Вирджилу:

– Иди. Сейчас.

У двери Кассия оглянулась, но Вирджил уже исчез.

Глава 37

Олливан был погружен в свое занятие.

Многие чародеи быстро пасуют перед лицом сложных заклинаний. Подробные и продолжительные обсуждения того или иного выбора слов – потреблять или поглощать? Удерживать или сдерживать? Отложить или отсрочить? – диаграммы, нацарапанные для отслеживания множества мелких важных намерений. Но Олливан жил ради этого. Разработка заклинаний, проработка мелочей, предвидение всех способов, которыми заклинание может быть нарушено из-за неясных намерений, а затем сглаживание всего этого в идеальную конструкцию. Олливану казалось, что у него есть инструкции для вселенной и ему дали ручку, чтобы их написать.

Переписывание мира с Сибеллой приводило его в экстаз.

– Я думаю, любое упоминание об устранении магии сведет все на нет.

Он расхаживал взад-вперед, небрежно сжимая в руке сэндвич с беконом. Прежде чем сбежать, они стащили еду из Странствующего Места и приготовили на кухне Дельфины.

– Я думаю, что это была главная ошибка Гайсмана.

– Правильно, потому что это неестественно, – сказала Сибелла, постукивая ручкой в ритме стаккато по подлокотнику своего кресла. – Это должно быть связано с ее изменением. Но Олливан…

Он перестал расхаживать и посмотрел на нее.

– Нам нужно исправить твои основные ошибки. Вайолет поглощает магию. Ты прекрасно справился с этой частью. Нам нужно продиктовать, что новый Гайсман будет делать с ней, как только опустошит ее.

Олливан откусил еще один большой кусок сэндвича. Капля жира скатилась по его руке, и, проследив за ней, он заметил, что через импровизированную повязку на запястье потекла кровь. Он отодвинул ткань от своей кожи и заглянул под нее; кровотечение прекратилось. Олливан развязал промокший носовой платок и бросил в огонь.

– Я долго и упорно думал об этом, – сказал он с набитыми ртом.

Сибелла подождала несколько секунд, пока он закончит свою мысль.

– И?

– И я не знаю, каков будет ответ.

– Оу. Что ж, – сказала Сибелла с преувеличенной жизнерадостностью. – Не то чтобы это было важно.

– Вайолет высасывает заклинание из нашего сосуда – мы сделаем его чем-нибудь опасным на вид, чтобы она увидела в нем угрозу и захотела высосать его магию…

– Зачарованный меч? – спросила Сибелла, разглядывая богато украшенный, сверкающий кортик над камином. – Мы могли бы заставить его светиться красным для дополнительного эффекта?

– Хорошая идея. А потом наш новый Гайсман просыпается, когда вступает в контакт со старым Гайсманом, и Вайолет нейтрализуется. Это помешает ей поглощать чары, но нам нужно переместить магию, которую она удерживает, обратно в наш собственный сосуд – этот прекрасный кортик.

– Светящийся кортик.

– Чтобы быть уверенными, что она не сможет ее использовать.

Олливан снова принялся расхаживать по комнате, прошел еще два круга по комнате, прежде чем заговорил снова.

– И что потом?

– Я спросила тебя первой.

– Суть нашего механизма будет в том, чтобы человек, у которого Вайолет украла волшебную силу, мог вернуть ее, если вступит с ней в контакт?

– Это действительно звучит почти невозможно, когда ты так говоришь.

– Или…

Олливан сделал паузу для драматического эффекта. Сибелла, слишком хорошо знакомая с его драматизмом, вздрогнула в тревоге.

– Может, мы создаем нового Гайсмана не для того, чтобы удерживать магию вообще, а для того, чтобы высвобождать ее из куклы по мере того, как она ее впитывает? Как проводник.

– Ты имеешь в виду… наружу?

Она еще долго стояла с открытым ртом, готовясь заговорить.

– Олливан. Разве это не именно то, чего ты боялся от Вайолет? Мы понятия не имеем, каковы будут последствия. Это может стать катастрофой.

– Ты права, – поспешно сказал он. – Я просто размышлял вслух.

Он волочил ноги по своему обычному маршруту, но не мог сдержать того, что хотел сказать.

– Но разве тебе не любопытно?

– О, земля и звезды, – пробормотала Сибелла.