Мятеж

Она прижалась головой к окну и попыталась подумать. Мысли о теле в саду заполняли ее сознание так же, как если бы кто-то стоял рядом и говорил ей об этом. Но здесь, вдали от него, все случившееся казалось слишком невозможным, чтобы быть реальным. Как это произошло? Как она могла настолько потерять контроль над своей магией, что оказалась способна сделать что-то подобное против собственной воли? Она никогда даже не читала о том, чтобы сила человека выходила из-под контроля, не говоря уже о том, что с этим делать.

Кассия повернулась к комнате. Книги Олливана. У него их были тысячи, по всем видам магии. Они занимали большую часть комнаты на десятках полок; полок, прогибающихся под беспорядочными стопками томов, которые он на них засунул. Олливана здесь не было, но ответы на то, что произошло в саду, могли быть. Она хотела начать именно с этого.

Оказалось, что в хаосе Олливана есть какой-то смысл; хотя бы в том, как он упорядочивает свои книги, подумала Кассия. Вместе были сложены тома о приготовлении зелий, а также книги о наваждениях. Был также раздел по теории заклинаний, в котором могли содержаться ответы, но как Кассия могла догадаться, где искать, когда она не знала, что ищет?

Она могла лишь схватить ближайшую книгу, которая выглядела так, будто могла иметь какое-то отношение к делу, и начать бегло просматривать. Когда рядом с ней уже лежала стопка отброшенных книг, а в трясущихся руках был старинный том в кожаном переплете, она услышала скрип половиц и хлопанье, напоминающее крылья.

Она развернулась. Олливан с трудом выбирался из своего пальто, которое было охвачено огнем. Он бросил его на пол и наступил на него, одновременно ощупывая одну сторону своего туловища. Там были… железные шипы, поняла Кассия, когда он со стоном вырывал каждый из них из своей плоти, все еще танцуя на пылающем пальто. Затем его взгляд упал на кувшин на умывальнике, и он одним движением схватил его обеими руками и опрокинул на себя и на пальто.

Бесцеремонно уронив кувшин на пол, Олливан полулег поперек угла своей кровати, вцепившись рукой в ее столбик, как моряк, цепляющийся за мачту корабля во время шторма. Именно тогда он наконец увидел Кассию, стоящую в углу с книгой в руке, и замер.

Они уставились друг на друга. Олливан заставил себя выпрямиться, одной рукой придерживая поврежденную сторону туловища. Он взглянул на очарование у окна и снова на нее, затем вздохнул, как будто все это было серьезной несправедливостью.

– О, земля и звезды, – пробормотал он. – Послушай. Кассия…

– Я убила Джаспера Хоукса.

Олливан распахнул глаза. Он уже было открыл рот, готовый оправдываться. Затем несколько раз моргнул и недоверчиво оглядел свою промокшую одежду.

– Где?

«Где

» явно было не тем вопросом, который Кассия ожидала услышать, но это было лучше, чем если бы он решил выйти из комнаты и рассказать обо всем их матери.

– В саду. Только что.

Глаза Олливана скользнули по комнате, и Кассия интуитивно поняла следующий вопрос.

– Я оставила его в беседке.

– Ты убила Джаспера Хоукса? Ты?

Он встряхнул рукав своего костюма, и на пол брызнуло еще больше воды. То, что Олливан не был так уж взволнован этой новостью, послужило для нее хорошим предзнаменованием. Но потом она поняла, что рука, с которой он стряхивал воду, была отвлекающим маневром. Другой рукой он размашисто махнул в сторону окна и снял чары, которые использовал, чтобы скрыть свой собственный проступок этим вечером, и непринужденное легкомыслие в его поведении имело смысл: Олливан, возможно, и нарушил комендантский час, но Кассия кого-то убила. На этот раз он сорвался с крючка.

– Ты использовала оружие? Я ни в коем случае не хочу тебя принижать, но я слышал, что вы с магией боретесь с некоторыми расхождениями во мнениях.

Кассия захлопнула книгу и отложила ее. Действительно ли она вела с ним этот разговор? Произошло ли что-нибудь из этого на самом деле?

– Я не уверена, что именно сделала. Только что мы разговаривали, а в следующий момент он потерял сознание.

– Мог ли это быть яд?

Олливан указал на ее пальцы, которые были испачканы зеленым.

– Я предполагаю, ты имела дело с разнообразными растениями, и…

Кассия перебрала в уме каждый цветок, который сорвала, но она не знала ни одного, который мог бы убить кого-то при контакте. Кроме того, будь это яд, разве она не лежала бы так же, холодная, в той же беседке?

– Это был не яд.

Она подавила свою гордость и сделала то, ради чего пришла в его комнату; единственное, о чем она могла думать.

– Ты поможешь мне?

Олливан скептически наблюдал за ней, как будто думал, что все это было какой-то уловкой. Кассия не могла винить его; она бы тоже себе не поверила. Но она нуждалась в его помощи, и если это означало сказать «пожалуйста»…

Кассия сделала глубокий вдох и приготовилась.

– Пож…

– Ну, я не могу притворяться, что мне не любопытно, – сказал Олливан и исчез.