Мифологические персонажи в системе мировоззрения коми-пермяков

Коми-пермяцкие представления отличаются составом пандемониума, номинациями персонажей, внешними описаниями, своеобразием сюжетных линий. У коми-пермяков меньше, чем у коми-зырян, распространены тексты о взаимодействии лесного духа и охотника. В отличие от русских представлений, в коми-пермяцких описаниях вöрись отсутствует явное соотношение его с лесом, растительностью, кроме высокого роста; суседко – соотношение с огнем [Криничная, 2001: 169–170]. Коми-пермяцкая русалка

воспринимается как водяной дух, отсутствует функция покровительства растениям, сезонность ее появлений, отличительным является преобладающий светлый цвет ее волос. Своеобразны представления о банном духе, который включает комплекс разнообразных ипостасей, скорее всего, его образ сформировался позже и поэтому включил некоторые представления о суседко, ваись и отчасти вöрись. В отличие от удмуртских представлений, у коми-пермяков, как правило, называется только один персонаж определенного локуса (усадьбы в целом, окружающего леса), сильнее выражена дифференциация, имеются отличия внешних образов (у удмуртов – дух двора в виде медведя, дух поля – мужчина и др.) [Верещагин, 2002: 211; Смирнов, 1891: 194]. Удмуртам не известен такой персонаж, как икота

. Они дольше сохраняли древние культовые формы и их календарную приуроченность, тогда как коми-пермяки во многом ориентировались на христианскую традицию. Коми-пермяцкий тöдicь уже на рубеже XIX–XX вв. во многом не соответствовал роли удмуртского туна.

В. И. Дынин [1993: 78–90] отмечает наличие у финно-угорских народов представления о парности персонажей и феминизированные метаморфозы демонов, которые повлияли на севернорусские представления. Нужно отметить, что у коми-пермяков парность слабо выражена, редко подчеркивается, за исключением нескольких примеров о домовом и лесном духе.

В современных представлениях коми-пермяков наблюдаются отличия в поверьях между разными группами народа, группами деревень: неравномерно распространены номинации персонажей и поверья о некоторых из них (вуншöрика, боболь, чомор); отличаются внешние характеристики, лексические выражения персонажей, сюжетные линии мифологических рассказов[121]. Для старообрядческого населения общим наиболее явным элементом становится применение названия бес

ко всем демоническим персонажам, преобладание негативного отношения и относительная установка – не распространять данные поверья[122].

Заключение

Как показал анализ ритуальной, языковой и фольклорной традиций коми-пермяков, народные верования о демонических персонажах достаточно обширны, многовариативны и затрагивают разные сферы жизни и деятельности человека. Представления о демонических персонажах включены в народные воззрения о пространстве и времени, в которых всем мифическим образам отводятся отдаленные от человека или «пограничные» промежутки. Активность духов и их ограничение зависят от смены календарных циклов, от степени освоения человеком окружающего мира. Поверья о демонах и обыгрывание их образов в календарных обрядах и обрядах, предполагающих использование определенного пространства, связаны с символическо-ритуальной формой воплощения древних мифов о космогенезе и миростроении, а также с поддержанием экологических и социально-нормативных принципов народного мировоззрения.

В народных представлениях демонические персонажи воплощают собой некоторые природные стихии и явления, покровительствуют им (лес, огонь, ветер, водоемы, сезонные изменения, течение времени и т. д.) и воздействуют на хозяйственные сферы деятельности народа; а также они способствуют стойкости микрокосмов, создаваемых людьми (построек, села), становятся силой, регулирующей общественные отношения. В ключевые моменты жизненного пути человека, в переходных обрядах и для отдельных категорий людей («знающих», «подмененных») мифологические персонажи являются своеобразными «проводниками», семантическим обозначением их маргинального состояния.