Мифология пространства древней Ирландии

Посланец, упомянутый в этом фрагменте, или Третий Посланец в других главах «Кефалайа», – это эманация Отца величия, главного божества в манихейской иерархии. Третий Посланец, возможно, так назван из-за его участия в третьей стадии преображения Материи. Манихейский космогонический миф говорит о появлении образа (eikwn) Третьего Посланца на Солнце. Этот образ стал притягивать и Свет, и Материю, которая также возжаждала его. Следствием этой жажды явилось проявление Материи, в т. ч. и пяти деревьев, в мире[596]

.

Кажется парадоксальным, что Материя, привлеченная Третьим Посланцем, явленным на Солнце, падает вниз, чтобы прорасти деревьями. На самом деле фраза «упала вниз» объясняется особенностями манихейской космологии. В картине мира манихеев «страна Света» располагается вверху, а «страна Мрака» внизу. Материя как творческая сила Мрака «упала вниз» в родственную себе «страну Мрака», не существуя до этого выше, в «стране Света». Вероятно, падение Материи здесь можно рассматривать как разделение «страны Мрака» самой в себе[597]. Таким образом, в вертикальной картине мира манихеев (до окончательного творения материального мира) пять космогонических деревьев находятся в нижней «стране Мрака», нижнем мире. Пять деревьев возросли соответственно в «пяти мирах страны Мрака» (48; 15, 16).

Термин «живописать» (коптск. ΖΨΓΡΑΦЄ), используемый в нашем отрывке, обычно описывает деятельность Материи, которая воспринимается как космогонический живописец. Однако Материя способна живописать только безобразные вещи[598]

, какими и воспринимались манихеями пять деревьев Мрака.

Судя по некоторым высказываниям в «Кефалайа», мы не можем прямо сказать, что деревья Мрака были сотворены Материей. Вообще, «живописание», как мне представляется, не подразумевает «творение», а скорее может интерпретироваться как «проявление» некой пред-существующей реальности. Так, о Материи говорится: «...прежде чем войти в деревья, она провела время (?) на деревьях...» (74; 22, 23). То есть деревья пред-существовали живописанию-проявлению, хотя об этом их существовании в безвременном мире несмешанного Света и Мрака нам ничего не известно.

Для мифолога в манихейской истории пяти деревьев интересно представление о других пяти деревьях или «пяти видах деревьев», произрастающих на земле и происходящих от пяти космогонических деревьев. Эти деревья существуют уже в материальном мире и являются отражением деревьев Мрака на земле. Пять земных деревьев связаны нематериальными перемычками, «лихме» (от арамейск. глагола lhm

), с небесами, то есть верхней частью материального мира. Эта область мыслилась как место конечного очищения Света на пути его восхождения[599]. Таким образом, несмотря на свою материальную природу пять земных деревьев, так же как и остальные растения, обладают живой душой, нисходящей от Света. Связки «лихме» идут к пяти земным деревьям от небесных «храмов, жилищ и городов» архонтов (происшедших, в свою очередь, из плодов пяти деревьев Мрака). Жизнь восходит от деревьев и нисходит к деревьям по «лихме» (121; 13, 18). Так в идее «лихме» отразилась противоречивая природа архонтов и деревьев материального мира в манихейской традиции.

Земные пять деревьев связаны не только с небесами, но и с промежуточным уровнем между небесами и землей – сферой звезд. Точнее, звезды и знаки зодиака господствуют над пятью деревьями (122; 6. 8). Согласно манихейской космологии звезды порождены Мраком и являются особой разновидностью архонтов, они вместе составляют вращающуюся сферу звезд, или Колесо звезд. Пять звезд, вероятно, упомянутые в «Кефалайа» в связи с пятью деревьями, – это пять планет, цари звезд[600]

. Власть звезд и знаков зодиака над пятью земными деревьями объясняется с помощью сложного понятия «корня Колеса (звезд)»[601]. Этот корень был связан в деревьях частью Материи, упавшей на сферу звезд, а также «через природу (активную часть Материи. – Г. Б.), снизошедшую на Колесо» (123; 3—6). Корень же самих пяти земных деревьев привязан к храмам архонтов на небесах, а сами деревья считаются частью Креста света, так как содержат частицы живой души и Света, распятые на земле (124; 6—9). Итак, связанные со сферой звезд пять деревьев материального мира принадлежат и к манихейской астрологической традиции.

В «Кефалайа» есть место, где слова о пяти деревьях приписываются Христу. Это апокрифическое изречение Спасителя основано на притче о сеятеле и сравнивает горькие деревья, не приносящие плоды на твердой земле, и пять деревьев, посаженные Отцом и дающие плоды «для Него, Его Сына возлюбленного и Его Духа Святого» (288; 1—8). Основой могли послужить также слова Христа: «Всяк садъ, егоже ненасади Отецъ Мой небесныи, искоренится» (Мф. 15; 13). Скорее всего, здесь мы имеем дело с гностической традицией пяти деревьев, существенно отличающейся от манихейских представлений.