Мир-Али Кашкай

Академик хотел было добавить, что сроки для столь серьезной задачи отпущены недостаточные — что-то около месяца — и неизвестно, как получится с выездом для полевых работ, но Багиров решительно поднялся, показывая, что время вышло, и на том встреча закончилась.

Возглавляемая председателем Общества культурных связей с Ираном Самедом Вургуном делегация побывала в Тебризе, Урмие, Ардебиле, Марате, Казвине. Маститые азербайджанские ученые М. Мир-Касимов, М. Топчибашев, М. Кашкай встречались с представителями местной интеллигенции, выступали с докладами о научных достижениях Советского Азербайджана. В ходе этой поездки Мир-Али Кашкай, как говорится, воочию убедился в огромном культурном отрыве Баку от южной части его родины. По просьбе академика южноазербайджанские власти проработали для него отдельный маршрут с выездом в те районы, которые ученый-геолог считал наиболее перспективными. В то время как другие члены делегации оставались в отеле Тебриза, Кашкай колесил по предгорьям Южного Азербайджана, иногда пересекая маршруты концертных бригад из Баку, выступавших в Марате, Урмие, Ардебиле^{75}

.

Командировка уже приближалась к концу, когда в Тебриз поступила телеграмма из Баку, уведомлявшая советскую миссию, что пребывание академика М. Кашкая продлевается. Формальное объяснение сему было простое. Телеграмма сообщала, что Министерство цветной металлургии СССР командирует М.-А. Кашкая сроком на пять месяцев в Северный Иран для изучения геологии, петрографии и рудных месторождений. По возвращении ему рекомендовано было прочесть «ряд лекций для ученых и студентов по геологии Карадага, юго-восточного продолжения Мегри-Ордубадского Плутона и других областей Южного Азербайджана». Это надо было понимать так, что в оставшееся время М. Кашкай должен был произвести соответствующие геологические исследования в перечисленных районах, что и было им сделано на должном профессиональном уровне.

По возвращении он вместе с президентом Академии наук отправляет пространную записку руководителю республики М.-Дж. Багирову с целым рядом предложений и выводов, вытекающих из его наблюдений в ходе пребывания в Иране. Важнейшее из них — предложение организовать «научные экспедиции в Южный Азербайджан с целью комплексного изучения ее геологии, ботаники, зоологии, медицины, археологии, истории культуры». Ученые полагали, что близость и общность Советского и Иранского Азербайджана связаны не только с их историей и культурой, но и природными ресурсами и физической географией. Авторы письма предполагали, что археологические раскопки вокруг озера Урмия помогут вскрыть новые пласты в древней истории азербайджанского народа.

Особое место в письме занимают соображения, связанные с полезными ископаемыми Южного Азербайджана, минералами и растительностью.

Интересна реакция М.-Дж. Багирова на письмо ученых. Он тут же дал указание председателю Совета народных комиссаров Т. Кулиеву обратить внимание на предложения академиков М. Мир-Касимова и М. Кашкая: «По-моему, мы могли бы сами здесь укомплектовать такую экспедицию. Думаю, что и на расходы найдем некоторые средства. На самом деле, мы не имеем ясного представления по всем тем вопросам, которые затрагиваются в данной записке… После договоренности с национальным правительством Иранского Азербайджана… можно было бы направить такую экспедицию…»^{76}

По согласованию с народным комиссариатом цветной металлургии СССР в конце января в Южный Азербайджан была отправлена геологическая экспедиция под руководством главного инженера Управления геологии А. Амирасланова для изучения медных залежей.

Багиров тут же дает распоряжение председателю Совета народных комиссаров Т. Кулиеву о необходимости срочно рассмотреть предложения ученых, подчеркнув, что они достойны внимания и скорейшей реализации. К слову, уже в конце января геологическая экспедиция по изучению медных месторождений Южного Азербайджана была в пути^{77}

.

Столь же динамично разворачивались действия советского правительства в отношении Ирана. Известно, что уже в середине лета 1945 года, а конкретно — с 7 июня по 6 июля — советское руководство приняло ряд решений по Ирану. 10 июня И. Сталин подписал секретное постановление «Об организации советских промышленных предприятий в Северном Иране». Спустя десять дней, 21 июня, он подписывает постановление Государственного Комитета Обороны за № 9168 «О геолого-разведочных работах на нефть в Северном Иране».

Этот документ с грифом «Совершенно секретно» можно считать началом борьбы за контроль над иранской нефтью, которая имела долгую и трагическую историю. Особая страница — свержение правительства Моссадыка, попытавшегося национализировать иранскую нефть^{78}. Угроза американского вторжения в ИРИ в наше время под шумок о ядерной программе является лишь фазой этой нескончаемой битвы.