Мир без конца

Филиппа объяснила, почему они с мужем приехали:

– Мы хотели присутствовать при вашей встрече с юной Тилли, она из нашей семьи.

Ральф велел монахиням Кингсбриджа привезти невесту сегодня. Как всегда, эти благочестивые сплетницы разнесли новость по округе и, очевидно, известили графа Уильяма.

– Леди Матильда была под опекой графа Роланда, да упокоится в мире его душа. – Ральф имел в виду, что любая опека осталась в прошлом.

– Да, и я полагала, король передаст опекунство моему мужу как наследнику Роланда.

«По всей видимости, не просто полагала, а ждала этого», – мысленно поправил Ральф, но вслух произнес:

– Однако вместо этого король отдал ее мне в жены.

Теперь, пусть их еще не обвенчали, за девочку отвечал именно Ральф. Строго говоря, Уильям и Филиппа не имели никакого повода приезжать сюда и делать вид, что они родители Тилли. Впрочем, Уильям был господином Ральфа и мог навещать Тенч, когда вздумается.

Ральф не хотел ссориться с Уильямом, которому не составит никакого труда осложнить ему жизнь. С другой стороны, новый граф позволил себе превысить свои полномочия – должно быть, по настоянию супруги. Но Ральф ничуть не собирался поддаваться. Минувшие семь лет научили его твердо отстаивать ту независимость, которая ему полагалась.

Вдобавок было приятно схлестнуться с Филиппой. Это позволяло вдоволь на нее наглядеться. Ральф остановил взгляд на твердой линии ее подбородка и на полных губах. Несмотря на всю спесь, ей пришлось вступить с ним в разговор. Дольше, чем сейчас, он не беседовал с нею ни разу в жизни.

– Тилли очень юна, – сказала Филиппа.

– Ей скоро четырнадцать, – ответил Ральф. – В этом возрасте королева вышла замуж за нашего короля, как он сам напомнил, мне и графу Уильяму, после битвы при Креси.

– Сразу после боя не слишком правильно решать судьбу юной девушки, – негромко возразила Филиппа.

Ральф не собирался сдаваться.

– Что до меня, я чувствую себя обязанным выполнять решения его величества.

– Как и мы все, – пробормотала она.

Ральф понял, что победил. Ощущение было как после плотской близости, словно он овладел Филиппой. Довольный, он обратился к Дэниелу:

– Моя нареченная должна прибыть к обеду. Позаботься о достойном угощении.

– Я уже отдала распоряжения, – произнесла Филиппа.

Ральф медленно повернул голову и встретился с нею взглядом. Она перешла рамки положенного, вломившись в его кухню и раздавая распоряжения.

Филиппа это сознавала, поэтому, покраснев, прибавила:

– Я не знала, когда вы прибудете.

Ральф ничего не ответил. Извиняться Филиппа, конечно, не станет, но довольно уже и того, что ей пришлось объясниться: это было унижением для такой гордячки.

Снаружи простучали копыта, и вскоре в зал вошли родители Ральфа. Он не видел их несколько лет и бросился обнимать.

Обоим перевалило за пятьдесят, но Ральфу показалось, что мать постарела сильнее отца. Ее волосы совсем поседели, лицо избороздили морщины, она сутулилась, как все пожилые женщины. Отец выглядел более крепким. Отчасти, быть может, это объяснялось обстоятельствами: он лучился гордостью и пожал сыну руку с такой силой, словно налегал на рукоять насоса, качая воду из колодца. В его рыжей бороде не было ни сединки, смотрелся он бодро, фигура поджарая. Родители облачились в новые наряды, купленные на деньги Ральфа. Сэр Джеральд щеголял тяжелой суконной накидкой, а леди Мод надела плащ на меху.

Ральф щелкнул пальцами, подзывая Дэниела.

– Принеси-ка вина.

На мгновение староста замер, явно не привыкший, чтобы им помыкали, как простой служанкой, потом проглотил оскорбление и поспешил на кухню. Ральф же произнес:

– Граф Уильям, леди Филиппа, позвольте представить вам моего отца, сэра Джеральда, и мою мать, леди Мод.

Он боялся, что Уильям и Филиппа задерут нос, но те в меру учтиво поздоровались.

Джеральд обратился к графу:

– Я воевал вместе с вашим отцом, да упокоится он с миром. А вас, граф Уильям, знавал еще мальчиком, хоть вы меня и не помните.

Ральф подосадовал, что отец пустился вспоминать славное прошлое. Воспоминания лишь подчеркивали, сколь низко он пал.

Впрочем, Уильям будто не придал этому значения.

– Мне почему-то кажется, что я помню. – Возможно, граф сказал так из вежливости, но Джеральд довольно улыбнулся. – Ну конечно, я помню великана ростом по меньшей мере семь футов.

Невысокий Джеральд счастливо расхохотался.

Мод осмотрелась и заметила:

– Надо же, Ральф, какой красивый дом.

– Я хотел украсить его французской добычей, – ответил Ральф. – Пока не успел, я только приехал.

Служанка принесла с кухни на подносе кувшин с вином и стаканы; все выпили. «Отличное бордо, – отметил про себя Ральф, – прозрачное и сладкое. Надо отдать должное Дэниелу: он неплохо следит за припасами». Потом Ральфу пришло в голову, что в этом доме много лет никто не пил вина, кроме, разумеется, самого Дэниела.

Он спросил у матери:

– Есть новости от Мерфина?

– У него все хорошо, – с гордостью ответила Мод. – Женился, родил дочку и разбогател. Строит дворец для семейства Буонавентуры Кароли.