Мир без конца

– Понимаю, сначала нужно снять приговор за колдовство, но это, несомненно, осуществимо – мы подкупим епископа, архиепископа, даже папу, если нужно. Я могу себе это позволить.

Она-то сомневалась, что все получится настолько легко, но главное было не это.

– Соблазн, конечно, велик… Но, понимаешь, я обещала Сесилии оправдать ее доверие… Мне нужно помочь Мэйр освоиться с новым назначением… Мы должны построить новую сокровищницу… И только я как следует забочусь о Старушке Юлии…

Мерфин растерялся.

– Это так важно?

– Еще бы! – рассердилась Керис.

– Я думал, монастырь – место, где молятся старушки.

– Там лечат больных, кормят бедных, возделывают тысячи акров земли. Это по меньшей мере так же важно, как строить мосты и церкви.

Такого Мерфин не ожидал. Керис всегда подвергала сомнению религиозные устои. В монастырь она поступила под давлением, это была единственная для нее возможность остаться в живых. Но оказалось, что приговоренная полюбила свою кару.

– Ты похожа на заключенного, который упирается и не хочет выходить из темницы, хотя дверь широко открыта.

– Дверь не открыта. Мне придется снять обет. Мать Сесилия…

– Все эти вопросы можно решить. Давай сразу и начнем.

Керис заметно погрустнела.

– Не знаю.

Мерфин дивился ее смятению.

– Да ты ли это? – с сомнением спросил он. – Ты же всегда ненавидела лицемерие и вранье, которые видела в аббатстве. Ленивые, жадные, лживые, деспотичные…

– Да, это верно по отношению к Годвину и Филемону.

– Тогда покинь эту обитель.

– И что дальше?

– Выходи за меня замуж, что же еще.

– И все?

Мерфин вновь растерялся.

– Это все, чего хочу я.

– Неправда. Ты хочешь строить дворцы и замки. И самое высокое здание в Англии.

– Если тебе нужно о ком-то заботиться…

– То что?

– У меня есть дочь. Ее зовут Лолла. Ей три года.

Эти слова, кажется, привели Керис в чувство. Она вздохнула.

– Я занимаю довольно высокую должность в женском монастыре, где тридцать пять монахинь, десять послушниц и двадцать пять служек, где есть школа, госпиталь и аптека. Ты просишь меня бросить все это, чтобы ходить за маленькой девочкой, которую я никогда не видела.

Мерфин больше не спорил.

– Я только знаю, что люблю тебя и хочу быть с тобой.

Керис невесело усмехнулась:

– Скажи ты мне только это и больше ничего, может, и уговорил бы.

– Я растерялся. Так ты мне отказываешь?

– Не знаю, – ответила она.

55

Мерфин пролежал без сна бо́льшую часть ночи. Он привык спать на постоялых дворах, а сопение Лоллы его успокаивало, но сейчас он не переставал думать о Керис. Мастера глубоко потрясло, как та восприняла его возвращение. Только теперь он сообразил, что не мыслил логически, не пытался даже представить, каково Керис будет увидеть его снова, предавался фантазиям насчет того, как она могла измениться, а сердцем надеялся на радостное воссоединение. Конечно, Керис его не забыла, но ему следовало бы догадаться, что эти девять лет она провела вовсе не в тоске и слезах – Керис не из таких.

Впрочем, он ни за что не поверил бы, что она настолько привяжется к своему монашескому служению. Она всегда достаточно настороженно относилась к церкви. Разумеется, прилюдно сомневаться в церковном учении и правилах было весьма опасно, и потому она вполне могла скрывать свое маловерие даже от него, Мерфина. Потому-то в голове не укладывалось, что Керис отнюдь не рвется покидать монастырь. Мерфин ждал, что она будет опасаться давнего смертного приговора, вынесенного епископом Ричардом, или беспокоиться по поводу того, позволят ли ей отринуть обет, но совсем не подозревал, что монастырская жизнь придется ей по душе и она будет колебаться, спрашивая себя, стоит ли выходить за него замуж.

Мерфин злился на Керис. Нужно было сказать – мол, я проехал тысячу миль, чтобы просить тебя стать моей женой, возражения не принимаются. Или что-то еще, не менее убедительное. Может, и хорошо, что все эти слова, далеко не безобидные, не пришли ему на ум во время разговора. Напоследок Керис попросила дать ей время свыкнуться с его нечаянным возвращением и подумать. Он согласился – а как иначе? – но ощущал себя распятым на кресте.

Наконец он провалился в беспокойный сон.

Лолла разбудила его привычно рано, и они спустились в общий зал поесть каши. Мерфин подавил желание кинуться в госпиталь и снова разыскать Керис. Она просила подождать, и вряд ли следует донимать ее своим присутствием. Тут Мерфину подумалось, что его вообще ждет, должно быть, немало потрясений в Кингсбридже, так что надо бы узнать, что происходит в городе. Поэтому после завтрака он отправился к Марку-ткачу.