Мир без конца

Госпиталь ломился от умирающих и их родных, причем большинство бодрствовали, несмотря на ранний час. Сильно пахло потом, кровью и рвотой. Помещение тускло освещали сальные лампы и свечи на алтаре. Горстка монахинь помогала больным, разносила воду и прибирала. Некоторые были в масках, остальные без.

Присутствовал и брат Иосиф, старейший из врачей-монахов. Он отпускал грехи Рику Силверсу, главе цеха ювелиров, окруженному детьми и внуками. Наклонив голову, он прислушивался к шепоту умирающего.

Керис освободила место для Рози и уговорила ту лечь. Одна из монахинь принесла ей чистой воды из фонтана. Рози лежала неподвижно, но ее взгляд беспокойно скользил по стенам и потолку. Она знала, что ее ждет, и очень боялась этой участи.

– Сейчас тебя осмотрит брат Иосиф.

– Ты была права, сестра Керис, – проговорила Рози.

– О чем ты?

– Мы с Симоной были среди тех, кто с самого начала поддерживал Элизабет, и перестали носить маски. Смотри, что с нами стало.

Керис было наплевать на свою правоту. Кому нужна такая правота, что подтверждается столь жутким образом – смертями тех, кто с нею не согласен? Уж лучше бы ошибаться.

Она пошла к Симоне. Та лежала на тюфяке и держала за руку сестру Кресси. Она была старше Рози и вела себя спокойнее, однако в ее глазах тоже читался страх, и она стискивала пальцы Кресси.

Керис покосилась на Кресси. Над ее верхней губой виднелось темное пятно. Керис вытерла его рукавом.

Еще одна из тех, кто снял повязку.

Кресси посмотрела на рукав и спросила:

– Что там?

– Кровь, – ответила Керис.

* * *

Выборы проходили в трапезной за час до обеда. Керис и Элизабет сели рядом за столом в конце зала, а монахини расположились на расставленных рядами скамьях.

Все изменилось. Рози, Симона и Кресси лежали в госпитале, сраженные чумой. В трапезной еще у двух монахинь, поспешивших снять маски, у Элейн и Жанни, наблюдались ранние признаки болезни: Элейн чихала, а Жанни обливалась потом. Заразился и брат Иосиф, с самого начала лечивший чумных без всякой маски. Остальные монахини теперь ходили по госпиталю в повязках. Если считать маски знаком поддержки Керис, то она уверенно побеждала.

Все ерзали и беспокоились. Сестра Бет, прежде казначей, а ныне старейшая монахиня, прочла молитву, открывая собрание. Не успела она закончить, несколько сестер заговорили одновременно. Других перекричала сестра Маргарита, бывший келарь.

– Керис оказалась права, а Элизабет ошибалась! – воскликнула она. – Те, кто отказался носить маски, теперь умирают.

Монахини согласно загудели.

Керис проронила:

– Лучше бы все было иначе. Я бы хотела видеть здесь и Рози, и Симону, и Кресси. – Она говорила правду. Ей опротивело видеть чужие смерти. Бессилие вынуждало задумываться о тщетности всякой суеты.

Тут встала Элизабет.

– Предлагаю отложить выборы. Три монахини умерли, еще три находятся в госпитале. Нужно подождать, пока чума не закончится.

Она застала Керис врасплох. Та думала, что Элизабет уже не избежать поражения, но поторопилась с выводами. Сейчас никто не стал бы голосовать за Элизабет, но ее сторонницы наверняка предпочтут вообще отложить голосование.

Всякое равнодушие как рукою сняло. Керис вспомнила, почему она так хотела стать настоятельницей: нужно перестроить госпиталь, учить больше девочек чтению, письму, помочь городу в стремлении богатеть. Если изберут Элизабет, ничему из этого не бывать.

Сестра Бет тут же поддержала соперницу Керис:

– Нельзя проводить выборы, когда все боятся, и делать выбор, о котором мы пожалеем, когда все утрясется.

Звучало так, словно это придумали заранее. Очевидно, Элизабет все спланировала. «Но довод убедительный», – с сожалением признала Керис.

Маргарита возмутилась:

– Ты говоришь это, Бет, лишь потому, что Элизабет суждено проиграть.

Керис пока отмалчивалась, опасаясь нарваться на тот же упрек в отношении себя.

– Беда в том, что у нас нет главы, – заметила сестра Наоми, не примыкавшая ни к одной партии. – Мать Сесилия, да упокоится ее душа, после смерти Наталии так и не назначила себе помощницу.

– Разве это плохо? – спросила Элизабет.

– Еще бы! – откликнулась Маргарита. – Мы даже не можем договориться, кто должен вести сестер на службу.

Керис отважилась выдвинуть предложение:

– Нам нужно решить множество вопросов, в первую очередь по наследству умерших от чумы держателей земли. Без настоятельницы это будет непросто.

Сестра Элейн, одна из сторонниц Элизабет, вдруг высказалась против отсрочки.

– Я ненавижу выборы. – Она чихнула. – Они настраивают всех против всех и ожесточают сердца. Хочу, чтобы мы определились и сплотились перед лицом чудовищной болезни.

Эти слова встретили с одобрением.

Элизабет сурово воззрилась на Элейн. Та перехватила ее взгляд.

– Видите, я даже не могу призвать к примирению. Элизабет смотрит на меня, как на предательницу!

Элизабет опустила голову.

Маргарита воскликнула:

– Ну хватит, давайте голосовать! Кто за Элизабет, пусть скажет «да».

Наступила тишина, потом Бет еле слышно произнесла:

– Да.

Все ждали продолжения, но Бет оказалась в одиночестве.

Сердце Керис забилось чаще. Неужели она достигнет своей цели?

Маргарита спросила: