Мир без конца

Мерфин уселся на скамью и стал ждать. Да, он вынужденно мирился с редкими мгновениями близости, но не переставал изыскивать предлоги оставаться вдвоем почаще, а потому внимательно оглядывал замок, прикидывая, где они с Керис будут спать. К несчастью, здесь все было как встарь: большой просторный зал служил, по-видимому, общей трапезной и общей спальней. Лестница скорее всего вела в солярий, где располагались покои графа и графини. В современных замках имелись вереницы спален для хозяев и гостей, но в Эрлкасле, судя по всему, о такой роскоши мечтать не приходилось. Значит, они с Керис лягут сегодня ночью на полу в общем зале, и им останется только спать, иначе не избежать скандала.

Какое-то время спустя леди Филиппа вышла из солярия и спустилась по лестнице. Она ступала как королева и явно сознавала, подумалось Мерфину, что на нее обращены все взоры. Горделивая походка побуждала приглядываться к соблазнительной округлости бедер и высокой груди, однако сегодня красивое лицо леди Филиппы пошло пятнами, глаза покраснели, затейливая прическа растрепалась, локоны выбивались из-под головного убора, невольно вызывая в памяти слова «прелестный беспорядок».

Мерфин поднялся и вопросительно посмотрел на графиню.

– У моего мужа чума, – сказала та. – Как я и боялась. Сыновья тоже заразились.

Люди вокруг заохали.

«Конечно, граф мог подхватить чуму, что называется, на излете. Но, быть может, это лишь первый случай нового витка болезни. Боже сохрани», – подумал Мерфин.

– Как себя чувствует граф? – спросил он.

Филиппа присела на скамью рядом с ним.

– Мать Керис облегчила его муки, но говорит, что конец близок.

Они сидели так близко, что почти соприкасались коленями. Мерфин ощущал женское обаяние Филиппы, пускай графиня предавалась скорби, а у него самого голова кружилась от любви к Керис.

– А сыновья?

Филиппа посмотрела вниз, словно заинтересовавшись узором золотых и серебряных нитей, вплетенных в синее сукно платья.

– С ними ничуть не лучше.

Мерфин негромко произнес:

– Сочувствую всем сердцем, миледи.

– А вы не похожи на брата, – ответила она, настороженно косясь на него.

Мерфин помнил, что Ральф вот уже много лет по-своему любит Филиппу. Знает ли об этом графиня? Сложно сказать. «Брат сделал хороший выбор, – мысленно хмыкнул Мерфин. – Если хочешь безнадежной любви, лучше выбирать для себя кого-то особенного».

– Мы с ним очень разные, – проговорил он ровным тоном.

– Я помню вас мальчиками. Вы тогда посоветовали мне купить зеленый шелк, якобы он подходит к моим глазам. Это было дерзко. А потом ваш брат затеял драку.

– Иногда мне кажется, что младшие братья нарочно стараются во всем отличаться от старших, просто чтобы выделиться.

– В случае с моими сыновьями это верно. Ролло наделен сильной волей и уверен в себе, как его отец и дед, а Рик всегда был добродушным и покладистым. – Филиппа вдруг расплакалась. – О господи, я всех их потеряю.

Мерфин взял ее за руку.

– Нам не дано знать, что случится, – сказал он мягко. – Я пережил чуму во Флоренции и остался жив. А моя дочь вообще не болела.

Графиня посмотрела на него:

– А жена?

Мерфин молча опустил взгляд. Их руки оставались переплетенными. Кожа Филиппы выглядела испещренной морщинками, хотя графиня была ненамного старше Мерфина.

– Сильвия умерла.

– Молю Бога, чтобы я тоже заболела. Если мои мужчины умрут, мне незачем жить.

– Не нужно так говорить.

– Знатным женщинам суждено выходить замуж за мужчин не по любви. Но мне повезло с Уильямом. Да, мужа мне подбирали, но я полюбила его сразу. – Голос начал изменять Филиппе. – Я не приму кого-то другого…

– Разумеется, сейчас вам кажется так. «Странно говорить об этом, когда муж еще не умер», – подумалось Мерфину, но подавленной горем Филиппе было не до правил приличия, она говорила предельно откровенно.

Усилием воли графиня заставила себя успокоиться.

– А что вы? Женились вторично?

– Нет. – Мерфин сознавал, что не стоит рассказывать Филиппе о его любви к настоятельнице Кингсбриджского аббатства. – Возможно, я бы женился, доведись мне встретить достойную женщину… готовую связать со мною свою судьбу. Вы тоже придете к этому, миледи.

– Вы не понимаете. Вдове графа, не оставившего наследника, надлежит выйти замуж за того, на кого укажет король Эдуард. Его величество не станет считаться с моими желаниями. Его забота сведется к тому, чтобы появился новый граф Ширинг.

– Ясно.

Об этом Мерфин как-то не задумывался. Должно быть, подобный навязанный брак особенно отвратителен вдове, которая действительно любила усопшего супруга.

– Не пристало мне говорить о новом муже, когда первый еще жив, – спохватилась Филиппа. – Не знаю, что на меня нашло.

Мерфин сочувственно погладил ее пальцы.

– Я вас понимаю.

Дверь наверху открылась, и вышла Керис, вытирая руки тряпкой. Мерфину вдруг стало неловко оттого, что он держит Филиппу за руку. Захотелось расцепить пальцы, но так он словно сознается в собственной вине, поэтому он заставил себя сидеть спокойно. Улыбнулся Керис и спросил:

– Что больные?