Миссия «Лучшая подруга»

– Долго смеяться не придётся – у меня есть план.

– Какой же?

– Я сделаю вид, что сдаюсь.

– А потом?

– Потом, когда окажусь поближе, закидаю их камнями.

– А потом?

– Потом посмотрим.

Я покачала головой. Звучало не очень убедительно.

– Тоя, это не очень хороший план.

– У тебя есть идея получше?

– Вообще-то нет, – призналась я.

– Тогда остаётся только мой план.

– А что делать мне, пока ты будешь изображать, что сдаёшься?

Она посмотрела на меня с удивлением:

– Как что? Разумеется, бежать дальше и спрятать барсов в безопасном месте.

Казалось, будто для Тои это самое обычное занятие в мире – оголтело бежать по горам, держа в руках двух детёнышей снежного барса. Но мне-то хватало ума! Эта затея была не просто необычной, а крайне глупой, и я могла придумать тысячу способов более приятно провести время.

– Мне эти зверюги даже не нравятся, – призналась я.

– Они не должны тебе нравиться, их просто нужно спасти.

«Она права», – подумала я и взвалила одного барса на плечо, а второго зажала под мышкой.

Тоя не стала меня дожидаться. Она уже вышла из расщелины и, подняв руки, пошла по тропе в обратную сторону. Я услышала, как она перекрикивается с браконьером, затем досчитала до десяти и побежала, как обезумевшая, вниз по тропе, опустив голову и прищурившись, будто это позволяло бежать быстрее.

Разумеется, по мне немедленно открыли стрельбу – вот тебе и блестящий план.

Выстрел.

Потом ещё и ещё.

Я петляла из стороны в сторону, как хитрый заяц, укравший двух снежных барсов. Но я совсем не чувствовала себя хитрой. Я чувствовала себя так, будто тащу два мешка с мусором, а те ёрзают и сопротивляются.

И вдруг всё прекратилось.

Только я хотела свернуть за угол, как один барс цапнул другого за мордочку, а тот взвизгнул и задёргался. Первому барсу это, видимо, показалось очень забавным, так что он решил повторить. Оба начали извиваться, а я потеряла равновесие, поскользнулась на тропе и сорвалась в пропасть.

Когда падаешь в пропасть, перестаёшь о чём-либо думать.

Таков закон.

Конечно, если ты не супергерой, уверенный в своей неуязвимости.

В этом случае ты можешь думать о чём захочешь – ведь ничего плохого не произойдёт.

Но моё падения вообще не вызвало у меня никаких мыслей – лишь инстинктивную реакцию: я замахала руками, словно безумный осьминог, у которого всего две конечности. Потом ухватилась за край обрыва. Весь мой вес теперь держался на кончиках пальцев, пока ноги болтались над пропастью, как две колбасы над коптилкой. Я не собиралась срываться вниз. Поэтому сосредоточилась и, отключив панику, осторожно нащупала носками кроссовок трещины в скале. Хотя я всё ещё висела над пропастью, вес мой сместился, и нагрузка на пальцы немного ослабла. Если бы мне улыбнулась удача, я могла бы подтянуться вверх, и тогда опасность бы миновала. Я не слабая, я подтягиваюсь шесть раз и в армрестлинге только изредка проигрываю своему биографу. Но в тот день ни от силы, ни от удачи не было толку, потому что я проявила глупость и ослушалась Тою.

Я посмотрела вниз.

Подо мной зияла пропасть, в которой слышались перекаты камней, – это вам не Флоринская долина, которую для меня всегда выстилают дополнительным слоем сена. Внизу блестела река, а над пропастью парил ворон. Я услышала уже знакомое мне мяуканье и в пяти метрах от себя разглядела выступ, на котором сидели оба детёныша. Ни дать ни взять мягкие игрушки, они смотрели на меня своими выпученными глазами. Во взглядах читался упрёк. Наверное, они обиделись, что я их уронила.

– Но что мне ещё было делать? – спросила я.

Снежные барсы ждали продолжения.

– Мне всё равно, что вы обо мне думаете, – сказала я. – Сейчас я подтянусь наверх, пока-пока!

Барсы коротко переглянулись.

– Только не притворяйтесь, что вы меня понимаете.

Они снова подняли ко мне взгляды, на этот раз полные решимости. Может, им понравилось, как я с ними говорю, а может, они просто ко мне привязались. Кто знает? Какова бы ни была причина, барсы поднялись с земли и начали карабкаться ко мне.

Я не знала, что снежные барсы умеют так хорошо лазать. А ещё не знала, насколько трудно подтянуться наверх, когда висишь на краю пропасти, держась только кончиками пальцев. Я кряхтела от напряжения, но не продвинулась ни на миллиметр. Мои кроссовки скрипели, упираясь в скалу, и тщетно искали опору. То и дело я соскальзывала обратно. Нет, так я не сдвинусь с места… У снежных барсов, напротив, не было никаких проблем. Нисколько не боясь, они цеплялись за трещины в скале. Когда я в следующий раз посмотрела вниз, они уже почти добрались до меня.

– Что вы делаете?! – крикнула я, но было уже слишком поздно. Оба зверя опять висели на мне. – Вы что, серьёзно?!

Пандекраски Пампернеллы больше не было. Вместо неё появилась новогодняя ёлка, украшенная снежными барсами. Я чувствовала, как их когти царапают мои джинсы, лапы касаются моих плеч, а потом барсы присмирели и из ёлочных украшений превратились в меховую пелеринку с двумя парами глаз, двумя парами лап и запахом из пасти. Мои руки, казалось, становились длиннее с каждой секундой.

Снежные барсы далеко не пушинки.