Миссия «Лучшая подруга»

Мы пошли по тропинке между двумя скальными глыбами и вдруг чуть не споткнулись о снежных барсов – двух детёнышей и их раненую мать. Она лежала на боку, дрожа и тяжело дыша. Малыши окружили мать, попискивая, как котята. Они то и дело тянули её за лапы, как будто хотели заставить встать. Один выстрел попал самке в грудь. Светлая пятнистая шёрстка окрасилась в тёмно-багровый цвет, и дыхание давалось ей с таким трудом, что были слышны хрипы в лёгких. Ужасное зрелище. С каждым ударом сердца густая и тяжёлая кровь, пульсируя, вытекала из раны и разливалась по скале. Даже не будучи ветеринаром, я понимала, что дела плохи.

Тоя беззвучно плакала. Она опустилась на колени и положила руку на голову дикой кошки. Та вздрогнула от прикосновения, её глаза чуть расширились. Приподняв голову, самка посмотрела на Тою, потом отвела взгляд и снова поникла. Всё это время вокруг нас вились два детёныша: они шипели и рычали, но держались на расстоянии.

Самка издала жалобный стон.

Тоя утёрла слёзы, катившиеся по щекам, рукавом рубашки, встала и сняла с плеча ружьё.

– Лучше отвернись, – сказала она мне.

Я не стала.

Тоя прицелилась в затылок самки и одним выстрелом избавила её от мучений. По скалам прокатился глухой, невыразительный хлопок. Детёныши вздрогнули, прижались животами к земле и поползли прочь. Вскоре они скрылись меж скал. Когда я снова опустила взгляд на самку снежного барса, та уже не дышала. Её тело неподвижно лежало на земле. Мучения были позади.

Тоя вскинула ружьё на плечо.

– Бедняжка бы не выжила, – тихо сказала она.

– Мне так жаль, – ответила я.

– А мне уж тем более, – послышалось позади нас.

Браконьер был одет по-солдатски: камуфляжная куртка и штаны, высокие сапоги на шнурках. Под коротко остриженными волосами просвечивала розоватая кожа. На носу сидели тёмные очки с зеркальными стёклами. Он стоял, уперев руки в бока, на поясе болталось мачете.

Рядом с браконьером появились ещё двое мужчин в кроссовках, спортивных штанах и футболках. На спине у них висели ружья с оптическими прицелами, а на голове красовались бейсболки. Если сам браконьер явно был не отсюда, то его помощники были местными. И если у браконьера вид был скучающий, то эти двое страшно нервничали. Я бы тоже занервничала, оказавшись лицом к лицу с Тоей. От гнева она так и метала искры из глаз, казалось, вот-вот голыми руками накинется на незнакомцев.

– Значит, вы пришли за моей добычей, – констатировал браконьер.

– Снежный барс – не твоя добыча, – ответила Тоя.

Браконьер так опешил, будто получил оплеуху.

– Погодите, я что-то пропустил?

Он обернулся к своим помощникам.

– Мой выстрел – мой трофей, разве не таковы правила? Не знаю, как у вас тут, в Монголии, но у нас это называется законной добычей охотника.

Тоя шагнула к нему.

– Настоящие охотники не стреляют с вертолётов, – сказала она. – Настоящие охотники знают, что такое честная охота. А так, как вы, охотятся только тр

усы, которые…

– Переведи-ка дыхание, – оборвал её браконьер. Тёмные очки скрывали его глаза, но я чувствовала прожигающий насквозь взгляд. Мне хотелось загородить собой Тою, защитить её. – Правильно ли я понимаю, – продолжал он, – что ты назвала меня трусом?

– Именно так, – ответила Тоя.

– Великолепно! Тогда и ты пойми меня правильно, – браконьер заговорил в какой-то странной медленной манере, будто доставал каждое слово из глубокого колодца, – вы, дети, испортили мне весь день. Я плачу большие деньги людям, которые стоят рядом, за то, чтобы они привели меня к добыче. Мы сегодня с самого утра в пути. И тут приходите вы и убиваете моего снежного барса.

Я почувствовала, что пора вмешаться.

– Она же сказала, это не твой снежный барс.

– Я слышал. Но моё утверждение опровергает её утверждение.

– К тому же самке было больно, – продолжила я. – Мы избавили её от страданий.

– И что?

Браконьер пожал плечами и гоготнул.

– Мне теперь тоже больно, может, вы и меня избавите от страданий?

Не успела я сказать, что в жизни не слышала ничего глупее, как Тоя перешла к действию. Это произошло настолько быстро, что я от испуга аж заикала. Ружьё соскользнуло с её плеча, и ствол теперь был направлен прямо на браконьера.

– Может, я так и сделаю, – сказала Тоя. – Может, тебя тоже нужно избавить от страданий.

Оба помощника подняли руки, как будто это на них наставили ствол. Браконьер, напротив, невозмутимо сплюнул. Ружьё Тои, казалось, не произвело на браконьера никакого впечатления. Я сглотнула, пытаясь прогнать икоту.

– Я приехал издалека, – заговорил наконец браконьер, снимая тёмные очки.

Лучше бы он этого не делал. Его глаза напоминали две подпалённые пуговицы.

– Вчера я прибыл из Австралии, чтобы впервые в жизни поймать снежного барса, – продолжил он. – До этого был в Китае, а ещё раньше – в Гималаях. Нигде я не обнаружил ни единого барса. Когда мы выезжали сегодня утром, нам дали наводку, которая оказалась правдивой. Так мы оказались здесь, в горах. Неужто вы думаете, что после всех затраченных сил я вернусь домой с пустыми руками?